Публикации за 1998 год

Интервью президента акционерной компании «АЛРОСА» В.А. Штырова «Независимой газете».

А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало…

В.А. ШТЫРОВ:

В алмазном мире мы действительно выдающаяся страна. Сами добываем алмазы и значительное их количество перерабатываем. Технологически независимы. Если культуру добычи алмазов, культуру работы сними во все страны мира принес «Де Бирс», то в Советском Со­юзе были созданы свои методики поиска месторождений, техноло­гии добычи алмазной руды, способы её обогащения, классификации алмазного сырья, школы обработки алмазов. И это даёт нам воз­можность оказывать серьёзное воздействие на наших партнёров, в том числе и на транснациональную корпорацию (ТНК) «Де Бирс».

Добыча алмазов обогатила Республику Саха? Много ли бриллиан­тов у якутян?

Было время, когда Якутия, как и ряд других северных регионов, про­изводила в денежном выражении продукции значительно больше, чем потребляла. Но эта ситуация была связана с принятой в советское время стратегией освоения северных территорий, которая во многом реали­зовывалась за счёт специальной ценовой политики.

И в начале нынешних реформ республика выиграла. В 1992 году ал­мазы, золото, другие минеральные ресурсы стали продаваться по ми­ровым. А цены, по которым якутские предприятия покупали нефтепро­дукты и другие внутренние товары, были ниже мировых. У республики в целом было превышение доходов над расходами.

Но сегодня мы покупаем основные товары по ценам значительно бо­лее высоким, чем мировые. Ну, например, дизельное топливо стоит у нас на 30 процентов больше, чем на мировом рынке. К тому же не со­всем благоприятно для экспортно ориентированных отраслей менялась динамика курса рубля и динамика инфляции. Всё это привело к тому, что Республика Саха, да и все другие северные территории страны, ста­ли регионами, которые потребляют в стоимостном выражении больше, чем производят.

Долги растут как снежный ком. На них уже перестали обращать вни­мание.

Традиционно экономика Республики Саха (Якутия) базировалась на трёх китах: алмазодобывающей, золотодобывающей и угольной про­мышленности. Что теперь с ними сталось? Золотодобывающая промышленность стала практически нерен­табельной. Каждый произведённый грамм золота продаётся на рынке примерно на 20-30 процентов дешевле, чем фактическая его себестои­мость.

Угольная промышленность имеет нулевой баланс. У шахтёров ноль прибыли и ноль убытков. Иначе говоря, массу угля продав, она воз­мещает только свои издержки. Таким образом и эта отрасль перестала быть бюджетообразующей.

Только алмазодобывающая промышленность с её «трубками» на сегодняшний день является высокорентабельной и даёт более 60 про­центов республиканского бюджета. Но её доходов на всё не хватает. Получается так, что золото надо поддерживать. Не оно кормит респу­блику, а его теперь надо поддерживать. По углю нулевой баланс. Сель­ское хозяйство, транспортную и социальную инфраструктуру республи­ка содержит самостоятельно. Доходов от алмазов, конечно же, не стало хватать, чтобы Якутия жила более-менее нормально. Поэтому республи­ка живёт и существует в роли дотационной. Она становится в очередь, чтобы что-то получить у федерального центра.

Но я ещё раз подчеркну: весь Север Российской Федерации в таком положении.

И это при том, что вы даёте стране миллиарды долларов? Всего в мире алмазов продается на 5 миллиардов долларов еже­годно. Из них 1,5 миллиарда приходится на нашу компанию. По объёму экспорта мы занимаем 4-5-е места среди других отраслей в стране.

Все добывают, а «Де Бирс» продаёт

Тогда, Вячеслав Анатольевич, расскажите, как построен мировой алмазный рынок. Так как именно им и порождаются многие чисто рос­сийские алмазные проблемы.

Ситуация на мировом рынке сложилась уникальная. И действи­тельно, именно от неё во многом зависит и состояние нашей алмазной промышленности, и самое главное – в ней и корни многих «алмазных» споров, которые ведутся у нас в стране.

Алмазный рынок на протяжении начальной своей истории, скажем, с 1880-х по 1930-е годы, трижды претерпевал сильные потрясения, когда фактически он уничтожался. Порой цены падали настолько, особенно во времена экономических кризисов, что производство их станови­лось глубоко убыточным. Конечно, производители пытались каким-то образом договориться между собой. Создавались алмазный картель, синдикат. В 1930-х годах Опенгеймерам удалось создать жёсткую одно­канальную систему, когда весь сбыт стал регулироваться Центральной

сбытовой организацией (ЦСО) ТНК «Де Бирса». Все крупные производи­тели были вынуждены продавать алмазы «Де Бирсу», а его ЦСО распро­страняла их по всему миру. Таким образом, продажи и цены оказались под жёстким контролем. Можно сказать, что тогда и сбалансировались добыча алмазов, производство бриллиантов и их цена.

И когда в 1950-х годах в Советском Союзе началась масштабная добыча ювелирных алмазов и наша страна стала крупным их про­изводителем, Правительство СССР склонилось к тому, чтобы не выходить самостоятельно на рынок, а использовать одноканаль­ную систему «Де Бирса».

Чем она полезна для производителя алмазов?

Прежде всего тем, что с её помощью удерживаются монопольно высокие цены на алмазы и это даёт возможность всем произво­дителям, несмотря на высокие издержки их добычи, иметь со­лидную прибыль. Но за существование этой системы каждый должен платить. Потому, естественно, мы продаём свои алма­зы компании «Де Бирс» с заранее установленной скидкой с цены. Которая и используется для поддержания одноканальной систе­мы. Иначе говоря, мы платим за монопольно высокие цены на ми­ровом рынке.

«Де Бирс» использует эту плату в основном для рекламы алмазов и бриллиантов. И весьма эффективно.

Например?

Назову Японию. Она была традиционно равнодушна к драгоценным камням. «Де Бирсу» удалось за какие-то 10 лет, начиная с 1970-х годов, превратить японцев в крупнейших потребителей изделий с бриллиан­тами. Сегодня они покупают до 30 процентов всех бриллиантов в мире, хотя до этого, повторяю, они не особо ценили драгоценные камни.

В Индии «Де Бирсу» удалось провести не только эффективную ре­кламную кампанию и вызвать устойчивый спрос на бриллианты, но и организовать мощную гранильную промышленность.

Таким образом, одноканальная система сбыта служит интере­сам тех, кто добывает алмазы. Но и тех, кто перерабатывает алмазы. И кто их покупает, не остаются в накладе. Благодаря ей бриллианты не падают в цене.

Поэтому все алмазники в той или иной мере и поддерживают эту систему?

Конечно. Хотя ничто в мире не является совершенным и посто­янным. Очевидно, придёт время, когда и её придётся трансформиро­вать.

Но не устраивает некоторых ваших оппонентов?

Как Россия подорвала мировой рынок

В.А. ШТЫРОВ:

В связи с либерализацией экономики в 1992-1993 годах в России появилось около 120 совместных предприятий по огранке алмазов. Что привлекло к нам американский, бельгийский, израильский капи­талы? В основном три обстоятельства. Первое – цены на внутреннем рынке Российской Федерации оказались значительно ниже, чем на мировом. Считалось, что скидки к ценам и отсрочки платежей за алма­зы будут стимулировать развитие огранки в России с помощью совмест­ных предприятий. В результате такой попытки нашего Правительства покупка сырья обходилась для СП на 10-12 процентов дешевле, чем на мировом рынке.

Вторая причина: все российские гранильные предприятия име­ют право выбора алмазов. Если «Де Бирс» продаёт коробку с алма­зами, покупатель должен либо купить её целиком, либо отказаться, но от всего содержимого сразу. У нас же огранщики имеют право выбрать лучшее. Значит, СП получили доступ к высококачественным алмазам.

Плюс третье преимущество: с появлением СП была задейство­вана система давальческого сырья. В России осуществлялось две-три операции на алмазах, а потом их перевозили за рубеж и там на своих фабриках дорабатывали.

Согласитесь, очень заманчиво купить на таких условиях в России алмазы, тем или иным способом вывезти за границу и перепродать. Зачем возиться с огран­кой, тратить деньги на станки, зарпла­ту? Можно сразу извлечь прибыль от пере­продажи сырья. Как говорил классик, ради прибыли капиталист пойдёт на всё. Так и случилось: алмазное сырьё двинулось не­легально или полулегально прямо за ру­беж.

Таким образом, в одноканальной си­стеме была пробита брешь. В результате, скажем, Израиль, стал крупнейшим в мире не только обрабатывающим центром, не имея производства по добыче алмазов и самих месторождений, но и крупнейшим реэкспортёром.

Что в итоге получилось? Мы, добытчики алмазов, в целях под­держки отечественных обработчиков, снизили цену на алмазы, а этой льготой через различные СП воспользовались за рубежом.

Фактически таким образом они изъяли часть нашей прибыли и до­ходов государства.

Это с одной стороны. С другой – появился новый канал сбыта ал­мазов. Если через систему «Де Бирс» в год продавалось на пять милли­ардов долларов, то через этот новый, неконтролируемый никем канал – ещё на миллиард. И это привело к тому, что в 1995 году, впервые за последние 60 лет, цены на алмазы на мировом рынке начали сни­жаться. В конечном итоге Россия потеряла примерно 150-200 миллио­нов долларов только в тот год.

Потому-то бытует мнение, и пресса активно его поддерживает, что там, где бриллианты, обязательно вспыхивают какие-то сканда­лы. Особенно эта тема раскручивается сейчас, в связи с делом Козлен­ка. Муссируются многие известные фамилии.

История с Козленком – это верхушка айсберга. Алмазы и золотые монеты на сумму около 180 млн. долларов были незаконно проданы из государственного хранилища по схеме, против которой активно высту­пала компания «АЛРОСА». Мы публично, в том числе и на заседани­ях Правительства России, доказывали пагубность для экономики страны такого подхода. Парадоксально, но факт: в деле о хищении алмазов замешаны люди, которые по своим служебным обязанностям должны были охранять, защищать государственное добро.

Но на самом деле причины такого повышенного внимания к алмаз­ной проблематике другие. В частности, наша компания была втянута в настоящую борьбу разных интересов, порой небескорыстных.

Вызванных нашими рыночными преобразованиями или борьбой за власть?

Под шумок алмазы увели

В.А. ШТЫРОВ:

Во-первых, это связано с разными позициями федерального центра и Республики Саха.

Вся алмазная промышленность перешла в собственность ре­спублики. До поры до времени всех это устраивало. Однако, когда на­чался бюджетный кризис в России, встал вопрос: давайте, дескать, вернёмся к собственности и разберёмся, где, что и чьё. И кто дол­жен получать с этого доходы. Последовали столкновения разных точек зрения. Короче говоря, компания, как основной представитель алмазной промышленности, оказалась в узле противоречий между Федерацией и регионом. Возникли напряжённые споры: куда платить, как платить. Были даже попытки приостановить экспорт, если не дого­ворится республика с Федерацией. Это одна сторона дела.

Вторая связана с тем, что в последние годы начался глобаль­ный передел собственности между определёнными финансово­промышленными группами, которые к этому времени уже сложились в России. Вы же знаете, какие были столкновения по поводу «Связьин­веста», какие приготовления ведутся в связи с объявленным конкурсом по продаже пакета акций «Роснефти». И компания «Алмазы России- Саха» – лакомый кусок для многих. Мы до сих пор являемся государ­ственным предприятием, поскольку 77 процентов наших акций принад­лежат органам государственного управления. В том числе 32 процен­та – непосредственно Госкомимуществу России. А время от времени делаются попытки включить компанию в число приватизируе­мых предприятий.

Но всё-таки самые главные события, конечно, развернулись внутри алмазно-бриллиантового комплекса. В чём тут суть дела?

Иногда говорят, что в последние годы в России развернулась целая «алмазная война». Она нашла своё выражение в горячих дебатах во время слушаний в Госдуме и Совете Федерации, в напряжённых дис­куссиях при обсуждении проблем алмазно-бриллиантового комплекса в Правительстве России.

Чисто внешне всё происходящее можно было принять за акаде­мический спор двух теоретических подходов к организации алмаз­ного рынка. Первый предполагал поддержку Россией одноканаль­ной системы – своеобразной формы монополии на мировом рынке, организованной ТНК «Де Бирс». Второй подход состоял в том, что наша страна якобы может игнорировать мировую монополию, ведя абсолютно самостоятельную сбытовую политику, а моно­польно высокие цены на алмазы в мире каким-то чудесным обра­зом сохранятся сами собой. Удивительно похоже на известный тезис «ни войны, ни мира – всё само собой образуется».

Но на самом деле за всеми философскими построениями всегда стоят конкретные чьи-то интересы.

Компания «Алмазы России-Саха», будучи одним из крупнейших производителей необработанных алмазов в мире, естественно, заинтересована в стабильно высоких ценах на свою продукцию. Объективно, это полностью отвечает интересам Российского государства, поскольку чем выше цены, тем больше оно имеет дохо­дов от собственной алмазодобывающей промышленности.

Кроме того, к началу 1990-х годов в государственных запасах находилось огромное количество ранее добытых алмазов (о чём, к сожалению, теперь прихо­дится говорить в прошедшем времени), обесценивания которых нельзя было допустить. Как уже говорилось, монопольная организация рынка сырых алмазов по большому счёту выгодна и производителям брил­лиантов и их потребителям. Исходя из всего этого, наша компания и стремилась к укреплению рынка через сотрудничество с «Де Бирсом», наведению порядка на внутреннем рынке, строгому соблюде­нию международных обязательств.

Совершенно иными интересами руководствовались многочис­ленные СП по обработке алмазов, которые появились в начале 1990-х годов как грибы после июльского дождя. Они создавались под лозунгом необходимости привнесения в Россию передовых технологий, западно­го менеджмента, новых каналов сбыта. На самом деле российская гра­нильная промышленность ни в чём этом не нуждалась, она и так в своё время занимала ведущие позиции в мире. Беда была в том, что в усло­виях гиперинфляции наши предприятия потеряли оборотные средства. Воспользовавшись этим, иностранные предприниматели заняли господствующие позиции в бриллиантовом бизнесе и принялись за установление новых порядков.

Была выдвинута теория, что пусть, дескать, в мире существу­ет алмазная монополия, а в отдельно взятой стране мы устроим свободный рынок. Да не простой, а с каналами выхода на мировой. Дескать, «Де Бирс» и без своего главного партнёра – России – удержит монопольно высокие цены. А покупая на свободном российском рын­ке более дешёвые алмазы, можно перепродать их за рубежом по ценам «Де Бирс», положив разницу в карман. Не утруждая себя даже видимостью их обработки в СП.

 

Фактически эта теория была явочным порядком реализована на практике, пока шли дебаты на разныхуровнях о судьбе российского алмазно-бриллиантового комплекса. К сожалению, всё это происходи­ло при мощной поддержке бывшего руководства Роскомдрагмета, действовавшего под лозунгом необходимости развития отечественной гранильной промышленности с участием иностранного капитала, кото­рому были созданы уникальные возможности. Не удалось только раз­громить компанию «Алмазы России-Саха», раздробить её на части, чтобы СП могли полностью захватить сбыт российских алмазов. А угрозы такие были более чем серьёзные.

Жизнь не обманешь, и бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Конечно же, мировой рынок не устоял перед мощным неконтро­лируемым потоком алмазов из России. Упали цены на сырьё, брил­лианты, ювелирные изделия. Множество предприятий в целом ряде стран разорились.

У нас в стране алмазодобытчики теряли до 200 млн. долла­ров доходов в год. Продана по демпинговым ценам значительная часть госзапаса, а остаток обесценился. За редким исключением бедствуют гранильные предприятия с отечественным капитал- лом. Хозяева многих СП исчезли, унося в карманах дармовые деньги. Перед всем этим дело Козленка – тлеющий уголёк на фоне пожара. Та­ков финал «алмазной войны».

Сейчас дело медленно, но поправляется. Принят Федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях». Прави­тельство взялось серьёзно за разработку программы развития алмазно-бриллиантового комплекса России.

Бриллиантовая карусель

Года полтора назад была попытка организовать рынок золота. Для населения. Известно, чем эта затея закончилась. Оно активности не проявило. А была ли попытка организовать в России рынок брилли­антов?

На бриллианты, в отличие от сырых алмазов, монополии не суще­ствует, но свободно они в России не продавались. И на то существуют две причины. Ещё до недавнего времени человек, который хотел купил обработанный алмаз или бриллиант, но не вставленный в кольцо, пер­стень, серьги, мог стать преступником. Эти операции были у нас запре­щены. А был ли спрос? Был.

Правительство Якутии в качестве эксперимента принимало поста­новление о продаже бриллиантов, и продажа шла с огромной скоро­стью. По цене в два-три раза дороже, чем ожидалось. Это был просто искусственный спрос, вызванный желанием некоторых людей капита­лизировать свои деньги, инвестировать их во что-то надёжное.

Ювелирная же промышленность Российской Федерации до сих пор не является крупным потребителем бриллиантов. Почему? Почти все ювелиры, которые работают на нашем рынке, покупают здесь золото, бриллианты, затем отправляют их в Италию, делают готовые изделия там и потом везут их обратно в Россию и продают на нашем рынке. Иначе говоря, само состояние нашей ювелирной промышленности таково, что она не может быть массовым покупателем брилли­антов. Почему?

Не уступая по качеству иностранной, продукция наших за­водов неконкурентоспособна, прежде всего, из-за высоких на­логов, включаемых в её стоимость. Вся действующая система налогообложения, ядром которой являются косвенные налоги, была оправдана в условиях гиперинфляции. Сейчас она не только устарела, но и вредна. Один НДС убивает ювелирную промыш­ленность.

Можно даже не приступать к работе, заранее зная, что при прочих равных условиях цена твоего изделия будет всегда выше за­рубежного. Эта проблема обсуждается уже года три. Но принимаются разные локальные решения. Иногда мы идём на уступки производите­лям бриллиантов, НДС не берём. Зато сами штрафы платим. Но создан­ная система не работает на массового потребителя бриллиантов. И у нас его просто нет.

Что же получается, колечко с бриллиантом дешевле купить в Из­раиле?

Конечно. Дешевле даже в Италии. Но, надеемся, что многое решит новый Налоговый кодекс. С другой стороны, Закон «О драгметаллах и драгкамнях» дал возможность начать свободную торговлю брилли­антами. В Москве 28 мая впервые открыта алмазная биржа для ор­ганизации рынка бриллиантов. И необработанные алмазы там будут продаваться. Это позволит создать какие-то условия для их оборота, легализовать этот специфичный рынок. Но в целом для нормального функционирования рынка драгоценных камней этого ещё недоста­точно.

«Де Бирс» – в Россию, мы – в Анголу…

Известно, что Республика Саха – не единственное место в Рос­сии, где есть месторождения алмазов. В конце 1920-х годов открыты несколько крупных месторождений алмазов на Урале, в частности в Пермской области. В 1980-х годах открыты месторождения в Архан­гельской области. Почему они не разрабатываются по сей день?

Если бы вы заглянули в государственный реестр месторождений, то убедились бы, что примерно 82 процента действующих и потенци­альных запасов алмазов находятся в Республике Саха (Якутия). 18 про­центов – в Архангельской области, в Поморье. Есть алмазы и на Ура­ле. Однако месторождения эксплуатируются только в Якутии и на Урале. Причем наша компания добывает по стоимости 98 процентов ал­мазов, а «Уралалмаз» – 2 процента.

А что происходит в Архангельске?

Я уже говорил, что первоначально стоял вопрос о том, что в состав нашей компании должны быть включены все действующие месторож­дения. Но «Уралалмаз» и «Севералмаз» по разным причинам, в основ­ном из-за попытки уравновесить интересы Федерации и Республики Саха, туда не вошли. Они начали самостоятельную жизнь.

Государственное предприятие «Уралалмаз» действует более-менее успешно. Самые большие проблемы возникли в Архангельске. К на­чалу 1990-х годов там были выполнены только геологические работы. Требовались ещё большие усилия и деньги, чтобы разработать технико­экономическое обоснование, провести опытно-экспериментальные ра­боты, создать какой-то проект.

Так вот, архангелогородцы сразу взяли курс в основном на западный капитал. Они летали и ездили по всему миру, пытаясь привлечь инве­стиционные ресурсы. Но оказалось, что привлечь инвестиции чрезвы­чайно сложно. И хотя работа на месте проделана большая, практически за это время не удалось сильно продвинуться вперёд. Шли путём выпус­ка новых акций, их продаж. Но непрерывная продажа акций на свобод­ном рынке привела к тому, что в конце концов они через посредников оказались в руках у «Де Бирса». И на сегодняшний день «Де Бирс» кон­тролирует 53 процента акций «Севералмаза». Мы же имеем там около 10 процентов.

А как вы смотрите на это?

Отрицательно. Поскольку понимаем, что при той ситуации, которая складывается на мировом рынке, у «Де Бирса» нет заинтересованности в развитии алмазодобычи в Архангельской области. Поэтому, скорее всего, стратегическая цель у них простая – держать пока месторожде­ние в запасе, ведя бесконечно геологические работы.

Таким образом «Де Бирс» оказался в России. А с другой стороны, мы начали в прошлом году добывать с ангольцами алмазы в Африке. То есть в самой вотчине «Де Бирса». Естественно, им это не нравится. И мы договорились встретиться для обсуждения таких глобальных изме­нений в наших позициях. Они оказались в Архангельске, а мы – в Анго­ле. На повестке дня вопрос, как будем дальше взаимодействовать.

Но ведь сведения о Поморской группе месторождений алмазов, о балтийском щите были засекречены. Кто же продал эти сведения на Запад?

То, что балтийский щит алмазоносный, не является государствен­ным секретом. Это общегеологический вывод. Не является секретом и то, что там были открыты месторождения алмазов. А вот качество месторождений, объём запасов, их содержание – вот это уже государст­венный секрет. Геология вся развалилась, официально эти месторож­дения не рассекречены. И это создаёт для «Де Бирса» дополнительные проблемы. Хотя какую-то информацию «Де Бирс» уже давно, наверное, получил. Это происходит через многочисленные мелкие геологиче­ские предприятия, которые возникли после развала государственной геологии.

Свою же позицию мы никогда не скрывали. Мы ещё до появления там «Де Бирса» вели переговоры с руководством «Севералмаза». Предлага­ли им сотрудничество. Мы знаем, что и как там надо сделать, чтобы ме­сторождение поднять за пять-семь лет и запустить в эксплуатацию. От этих позиций мы не отказываемся и сегодня.

Но кроме, как вы сказали, глобальных изменений в позициях, есть и другие проблемы наших взаимоотношений с «Де Бирсом». Например, в вопросах поставок алмазов в Россию. Что вы скажете об этом?

Да, мы всё время добивались, чтобы наши поставки алмазов в Россию были признаны «Де Бирсом» приоритетными. Дело в том, что «Де Бирс» не допускает обработки алмазов в тех странах, где они производятся, за исключением России. Но мы поставили вопрос шире: Сам «Де Бирс» дол­жен поставлять алмазы для российской гранильной промышленности в том ассортименте, которого нету компании «Алмазы России-Саха».

И второе. Мы хотим не просто иметь торговые отношения с «Де Бир­сом», а и участвовать в сбыте алмазов. И наше новое торговое согла­шение уже носит характер не взаимоотношения между продавцом и покупателем, а договора по совместному регулированию рынка. Предусмотрены определённые способы контроля за ситуацией на мировом рынке, консультаций и принятия решений по ценам. Это, как мы считаем, большой шаг вперёд.

Потому что раньше это и не предусматривалось торговыми соглашениями. И вот теперь у нас есть возможность развернуть собственную сбытовую сеть, дей­ствовать в определённых направлениях самостоятельно, как бы параллельно с «Де Бирсом».

Всё это предусмотрено нашим действующим соглашением.

К сожалению, мы настолько долго вели согласования по нему в Прави­тельстве России, что подписали его всего за год до окончания действия соглашения. Поэтому придётся, видимо, возобновлять новые перегово­ры, готовить новое соглашение.

Не оскудеет рука дающего

Небезызвестная вам Лариса Попугаева, которая была причастна к открытию якутских алмазов в начале 1950-х годов, знаменита ещё и тем, что открыла в Ленинграде первую выставку чукотских и якутских художников. Мы знаем, что и вы, ваша компания «Алмазы России-Саха», тоже спонсировали выставку якутских художников в Москве. А есть ли в целом у вас программа поддержки центров творчества, культурных очагов?

Есть, конечно. В Республике Саха мы поддерживаем ряд куль­турных программ, помогаем русской православной церкви. Сами содержим профессиональные ансамбли, балетную школу, откуда молодые люди выходят с дипломами профессионалов. Имеем и соб­ственную телевизионную компанию. Поддерживаем газеты. Есть и разо­вые акции.

Вот картины художников из Якутска, Мирного в Москве вы­ставили. Шефство над черноморской подводной лодкой взяли. Цель какая? Не просто оказывать помощь черноморцам, а ещё и нашу молодежь готовить к службе, приобщить к флоту, дать работу демобилизованным воинам.

И «Российская газета» шефствует над крейсером «Бора» Черномор­ского флота. Так что в этом смысле мы с вами в одной компании.

Кстати, мы свои объявления печатаем в «Российской газете». Все

предприятия её выписывают, и на дом многие получают. Мы любим и ценим «Российскую газету».

Федеральные власти готовятся передать часть научно-исследовательских институтов, в том числе и академических, местным властям, на их кошт. Что бы вы делали, свались вам на голову парочка академических институтов да ещё три-пять других?

У нас в республике раньше был Якутский научный центр Сибирско­го отделения Академии наук. В Якутске было несколько академических институтов. Все они были союзными. Когда вся научная система заша­талась, ряд институтов Академия наук передала на финансирование в республиканский бюджет. Те, которые занимались проблемами мест­ного характера. Например, Институт северного луговодства.

Другие институты, по сути дела, вынужденно из-за отсутствия средств у центра начали финансироваться как из республиканского, так и из федераль­ного бюджетов. Всё это продолжалось до 1995 года. Потом события так развернулись, что республика уже не может их в полном объёме финан­сировать.

Так что новая передача науки на региональный уровень может привести к её развалу. И учёные так говорят. Есть же общефедераль­ные проблемы. Есть общефедеральные научные школы. Раздробить всё это на кусочки? После разделения финансирования последуют не­минуемо разделения тематические, организационные. Губернатор ска­жет, ты мне повысь надои коров или сделай ещё что-нибудь полезное. И фундаментальный потенциал Академии наук, конечно, будет разрушен. Надо искать другие способы финансирования науки.

Более того, предусмотрено включать институты в финансово­промышленные группы, если местная власть не сможет их содержать. Кто платит деньги, тот будет и заказывать музыку. А деньги будут платить банкиры…

В составе нашей компании есть два института. Один – Научно- исследовательский алмазодобывающей промышленности, его спе­циализация – технология добычи алмазов. И геологический – якутский филиал ЦНИГРИ. Они решают наши прикладные задачи, но поручать им фундаментальные исследования не совсем правильно.

Возьмите амери­канский опыт. Да, там есть лаборатории в составе крупных корпораций. Но фундаментальные исследования ведут межотраслевые и независи­мые структуры, которые пользуются всяческой поддержкой и предпри­нимателей, и государства.

Ряд северных льгот отменили недавно. Как северяне это рассма­тривают?

Спокойно. Потому что Закон о северах и ряд других законов, кото­рые были приняты, фактически ведь не выполнялись. Поэтому то, что их отменили, никакого значения не имеет для многих людей.

Вопрос личного характера. Не собираетесь ли вы участвовать в выборных кампаниях?

Пять лет я был вице-президентом республики, почти три года – премьер-министром. А сейчас у меня другое дело, которое соответству­ет моей профессии. Я ведь являюсь управленцем по образованию. Но, думаю, если потребуется, буду участвовать и в выборах. Мой прошлый и настоящий опыт говорит о том, что многие экономические вопросы надо решать на политическом уровне.

Спасибо, вы своими ответами дали богатую пищу для размышле­ний. Надеемся, что многих сторонников вы найдёте и среди читателей «Российской газеты».

Вячеслав ГОНЧАРОВ, «Российская газета», 4 июня 1998 г.