Публикации за 2005 год

27-28 сентября 2005 года в Хабаровске состоится Первый Дальневосточный международный экономический конгресс «Горизонты партнёрства России с госу­дарствами Азиатско-Тихоокеанского региона: человек, природа, экономика». По­добных по значимости и масштабности мероприятий на территории округа ещё не проводилось. Якутия будет участвовать в форуме на первых ролях. В частно­сти, из 10 «круглых столов», которые там пройдут, мы являемся организаторами трёх.

Наиболее важный из них – «Природные ресурсы в экономике регионов вос­тока России». На его базе организуется конференция с аналогичным названием, сопредседателем которой является Президент Республики Саха (Якутия) Вячеслав Штыров. Кроме того, во время конгресса пройдёт выставка инвестиционных про­ектов, на которой Якутия представит 18 программ, в частности, такие крупные, как «Добыча золота на Нижнеякокитском рудном поле», «Освоение Чаяндинского нефтегазоконденсатного месторождения», «Освоение Эльгинского месторожде­ния каменного угля», «Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс» и другие.

Накануне проведения конгресса глава Якутии ответил на вопросы корреспон­дента республиканской газеты. (Публикуется с сокращениями)

– Вячеслав Анатольевич, что вы ждёте от предстоящего форума? Удачно ли выбраны место и время его проведения?

– В последние годы в результате политики, проводимой Президентом и Правительством России, обстановка в стране заметно стабилизирова­лась. Появились возможности для экономического роста. Это касается и Дальневосточного региона, который стратегически важен для нашей страны и имеет значительный и разнообразный потенциал. Здесь уже несколько лет реализуется федеральная целевая программа социально­экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья. Сформи­ровался определённый уровень взаимосвязей как между субъектами Российской Федерации, так и с зарубежными партнёрами. Сейчас идёт речь о поиске путей ускоренного развития экономики Дальнего Востока, укрепления социальной сферы и позиций Российской Фе­дерации в Тихоокеанском регионе. Эти вопросы и будут обсуждаться на Дальневосточном международном экономическом конгрессе.

Такие форумы – не новинка для страны. Например, всемирно извест­ны Петербургский или Байкальский. Они уже принесли позитивные результаты. Дальний Восток также созрел для организации подобных масштабных мероприятий. Поэтому идея проведения у нас междуна­родного экономического конгресса своевременна и полезна.

Потен­циал, накопленный во всех субъектах Дальневосточного региона, требует реализации. Нам необходимо самим понять собственные возможности в межотраслевой и межрегиональной кооперации, уточнить взаимоотношения с зарубежными странами, показать свой потенциал возможным инвесторам, как российским, так и иностранным, провести научный анализ процессов, происходящих в экономике. Для этого и проводится форум в Хабаровске.

У нас накоплен достаточно большой опыт двусторонних связей меж­ду субъектами Федерации внутри округа. Активно идёт работа Совета

глав субъектов при Полномочном представителе Президента России в Дальневосточном федеральном округе, проводятся всевозможные региональные выставки, выполняются обязательства по заключённым договорам между краями и областями региона. Всё это приводит к по­зитивным результатам. Например, за последние два-три года товаро­оборот Якутии с Амурской областью увеличился в десять раз. Якутские товаропроизводители появились на амурском рынке, а предприятия на­ших соседей укрепились у нас. Конечно, всё это несоизмеримо по мас­штабам с предстоящим конгрессом, но показывает, как можно наладить сотрудничество на пользу всем субъектам Федерации. Как говорится, надо идти от малого к большому. Поэтому конгресс, как более объёмная форма, уверен, принесёт нам огромную пользу.

– Якутия представит на форуме ряд крупных инвестиционных про­ектов, связанных с добычей полезных ископаемых. В последние годы эта отрасль стала бурно развиваться. И всё же достаточно ли эффектив­но используются ресурсы недр?

– Действительно, в последние годы на Дальнем Востоке возросли объёмы производства, в первую очередь, в горнодобывающей про­мышленности, которая является, наряду с энергетикой, основой экономики региона. Это способствовало подъёму сопряжённых отраслей, укреплению финансово-экономического состояния и бюджетов субъектов Федерации. Тем не менее, мы далеки от мыс­ли, что недра используются со стопроцентной эффективностью. Существует несколько аспектов проблемы.

Во-первых, ныне действующее законодательство «О недрах» и вообще свод законов о предпринимательской деятельности, свя­занный с горнодобывающей отраслью, не стимулируют произ­водителей к эффективному использованию природных ресурсов. С одной стороны, Министерство природных ресурсов России вместе с федеральными агентствами, осуществляющими контроль за природо­пользованием, и субъекты Федерации усилили контроль за соблюде­нием лицензионных и природоохранных требований, что позволило повысить эффективность использования недр. Но это административ­ные меры. Что же касается экономического стимулирования освоения небогатых месторождений или их вторичного использования, то эти вопросы не решены. Законодательство не предусматривает, например, стимулов в виде гибкой шкалы налогообложения для недропользова­телей, чтобы они добывали минеральные ресурсы на забалансовых и техногенных месторождениях.

Или взять вопрос полноты извлечения полезных компонентов. Не секрет, что многие месторождения, особенно нефтяные, варварски эксплуатируются, и значительные запасы нефти, остающиеся в пластах после добычи, никогда не будут извлечены из недр. При заданных не­зависимыми от них внешними обстоятельствами уровнях цен, налогов, себестоимости работ у недропользователей имеется определённый экономический рубеж. Они не станут до конца извлекать полезные ис­копаемые, если это не принесёт прибыли. Отсюда и проблемы, которые особенно характерны для старых горнопромышленных районов. Поэ­тому перед нами стоит задача наряду с административными методами создать экономические стимулы для недропользователей, чтобы они до конца извлекали полезные компоненты.

Во-вторых, многие месторождения сейчас являются экономи­чески неэффективными, потому что не развита инфраструкту­ра. До них просто невозможно добраться и, соответственно, вовлечь в эксплуатацию. Сегодня, когда мы ещё не восстановили экономический потенциал до дореформенного уровня, нам пока хватает минеральных и энергетических ресурсов. Но уже завтра нас ждёт дефицит многих их видов. Поэтому масштабную проблему создания инфраструктуры необ­ходимо решать на государственном уровне. Применительно к Дальнему Востоку – это строительство дорог.

О какой бы проблеме мы сейчас ни говорили, какая бы из них ни казалась первоочередной и глобальной, на самом деле нет вопроса важнее, чем развитие транспортной сети. Поэтому Транспортная стратегия страны, принятая два года назад Гос­советом, а затем и Правительством Российской Федерации, должна ма­териализоваться в программу модернизации транспортной сети России и, в первую очередь, Дальнего Востока. Без решения этой проблемы ре­сурсный потенциал Дальневосточного округа невозможно полностью использовать.

В-третьих, в девяностые годы из-за отсутствия финансирования произошёл застой в геологоразведке. Недропользователи не име­ют стимулов для развития геологоразведочных работ, так как по законодательству они не получают прав на открытые место­рождения. Приходится, вложив деньги в геологоразведку, идти затем на аукцион и платить за лицензию, которая может ещё и другому до­статься. Кроме того, не надо забывать, что совсем недавно основные отрасли горнодобывающей промышленности, за исключением разве что нефтяной и газовой, находились в глубоком кризисе и не имели воз­можности полнокровно финансировать геологоразведку. Поэтому мы должны признать, что потенциал Дальнего Востока в разы больше, чем мы имеем месторождений на балансе. Это также относится к вопросу об эффективном использовании ресурсов.

В-четвёртых, необходимо принять комплекс экономических мер, чтобы стимулировать производителей обрабатывать уже добытые ресурсы по максимуму. Мы должны продавать не нефть, а продукты её переработки, не сырые алмазы и золото, а изделия из дра­гоценных металлов и камней. Необходимо всерьёз задуматься над этим и путём тонкой настройки экономического механизма стимулировать развитие переработки сырья.

– В последние годы наблюдается всплеск инвестиций в отрасли не­дропользования. Это не случайно, так как добыча нефти, газа, алмазов, угля всегда считалась удачным вложением капиталов. Сюда вкладыва­ют деньги не только российские, но и зарубежные компании. Хватает ли их? Может ли Якутия привлечь достаточно инвестиций для реали­зации своих масштабных проектов в горнодобывающих отраслях?

– В Якутии есть несколько отраслей в горнодобывающем ком­плексе, которые развиваются и получат новое развитие в бли­жайшие годы. Сегодня уже известен примерный объём инвестиций, необходимый как для поддержания нынешнего уровня добычи ресур­сов, так и для освоения новых месторождений.

Если взять традиционную для нас отрасль – алмазную, то мы не ста­вим перед собой задачу резкого увеличения алмазодобычи. Важнее сохранить нынешний уровень на 20-25 лет вперёд. Это потребует инвестиций в несколько миллиардов долларов. Наши ведущие алма­зодобывающие компании, не только «АЛРОСА», но и «Нижне-Ленское», «Алмазы Анабара», готовы вложить такие средства в течение ближай­ших лет.

Также в течение пятилетки, до 2010 года, мы должны вложить около трёх миллиардов долларов в нефтяную промышленность республики. Инвесторы у нас есть. Это «Сургутнефтегаз», «Таасюрях- нефтегазодобыча» и другие. Наиболее крупный инвестиционный проект, который нам нужно осуществить, – освоение Эльгинского угольного месторождения. Туда необходимо вложить за пять лет порядка двух-двух с половиной миллиардов долларов. Инвесторы для осуществления проекта, как говорится, выстраиваются в очередь. Заин­тересованность проявляют как российские компании, так и фирмы из Японии, Южной Кореи, Англии. После решения некоторых организаци­онных вопросов, связанных с выходом из проекта компании «Железные дороги России», работа возобновится, и я совершенно уверен, что мы доведём её до логического завершения.

И, наконец, республику ожидает масштабное развитие газовой отрасли на базе Чаяндинского и других газонефтеконденсатных месторождений. Реализация проекта, а также строительство газопро­вода, если он пройдёт по территории Якутии, потребуют инвестиций порядка трёх миллиардов долларов только на ближайшую пятилетку.

Если всё сложить, то объём инвестиций, с учётом и более мелких про­ектов, составит около десяти-пятнадцати миллиардов долларов. Это всё реально, и я уверен, что в ближайшие годы они будут вложены в экономику Республики Саха (Якутия). Что касается других территорий Дальнего Востока, то и там имеется немало привлекательных проектов, которые сегодня находятся в стадии реализации.

– Дайте оценку проекту нового Закона «О недрах» с точки зрения формирования законодательной базы для привлечения инвестиций в разработку недр. Позволит ли он окончательно сформировать законо­дательное поле для эффективной разработки недр и сокращения сро­ков согласования с регулирующими органами? Не оттолкнёт ли закон иностранных инвесторов от финансирования проектов на террито­рии России?

– Хотел бы начать со второй части вопроса. Когда мы создаём своё законодательство, то вообще не должны думать об иностранных инвесторах. Необходимо создавать нормальные условия для всех. Привлечение иностранных инвестиций в горнодобывающую про­мышленность России не является главной задачей. Более того, я сторонник того, чтобы приоритет имели отечественные пред­приятия. В России сформировался достаточный инвестиционный ка­питал как внутри страны, так и тот, который в своё время был вывезен за её пределы. Не думаю, что мы сильно нуждаемся в инвестициях со сто­роны чисто иностранного капитала. Я имею в виду прямые инвестиции. Другое дело – получение кредитов на разумных условиях. Это нормаль­ная мировая практика. Но создавать особые условия для иностранцев – в этом нет никакой необходимости.

Что касается нового варианта проекта федерального Закона «О недрах», то я неоднократно говорил, что он не даёт ни одного стимула для повышения эффективности работы недропользова­теля. Он решает только один вопрос – перераспределение полно­мочий и доходов в пользу федерального центра.

Приход частных инвесторов сопровождается привлечением новых технологий добычи и переработки сырья. В качестве примера можно привести опыт использования технологии кучного выщелачивания, используемого на месторождении рудного золота на Дальнем Востоке. Есть ли у нас подобные примеры?

Технология кучного выщелачивания у нас используется давно. Она применяются, например, на таких предприятиях, как артель «Селигдар», «Нерюнгри-Металлик». Это технология не новая, и нельзя считать её каким-то последним достижением. Она была разработана в СССР в ше­стидесятые годы прошлого века. От нас попала в США и другие страны, благодаря чему те совершили рывок в золотодобыче. Другое дело, что её долго не удавалось адаптировать к северным условиям. Но теперь, благодаря разработкам якутских инженеров, она прижилась в респу­блике и от нас перешла в другие регионы страны.

Сейчас мы хотим пойти дальше и применить технологию биологиче­ского выщелачивания золотоносных руд. Такую задачу, в частности, по­ставили перед Нежданинским горно-обогатительным комбинатом. По­ложительный опыт в стране есть, и, думаю, мы её решим. Кроме того, на территории Якутии геологи открывают совершенно новые типы золото­носной руды, которые мы раньше не добывали и не обогащали. Поэтому нам необходимо изучать мировой опыт, отказаться от некоторых тра­диционных способов извлечения золота и искать нестандартные пути получения концентратов драгоценного металла. Над этим работают зо­лотодобывающие предприятия, институты Сибирского отделения Ака­демии наук, находящиеся на нашей территории, и институты Академии наук Республики Саха. Здесь предстоит ещё немало поработать.

– Каковы перспективы разработки месторождений золота?

– Перспективы известны. В ближайшие пять лет мы должны провести реконструкцию горно-обогатительного производства на Куранахском рудном поле в Алданском районе. Сегодня там добывается пять тонн зо­лота. Мы должны увеличить этот показатель до восьми-десяти тонн. Про­ектирование комплекса завершено в прошлом году, теперь начинается реализация проекта, который оценивается примерно в 100 миллионов долларов. Столько же будет вложено и в Нежданинский ГОК. Там залегают труднообогатимые руды, поэтому придётся применять новые технологии, в частности, биологического выщелачивания, то есть извлекать золото с помощью бактерий. Сейчас ведутся геологоразведочные работы по ме­сторождению «Кючюс», которое находится в Усть-Янском улусе на севере Якутии. Туда тоже потребуется вложить около 100 миллионов долларов.

Таковы три главных проекта республики по извлечению рудно­го золота. Если мы их реализуем, то только из руды будем добывать 15-20 тонн.

– В последние годы в наиболее перспективных областях недрополь­зования, особенно нефтегазовой, золотодобывающей, угледобываю­щей, налицо процессы слияний и поглощений. Пойдёт ли этот процесс дальше, какие области недропользования он затронет в ближайшей перспективе?

– Я совершенно уверен, что данный процесс будет развиваться и в будущем. Дело в том, что горнодобывающая промышленность ха­рактеризуется двумя особенностями, сложными с точки зрения привлечения инвестиций. Как правило, крупные проекты носят долговременный характер. Освоение тех или иных месторождений, которое начинается сегодня, принесёт отдачу через пять-десять лет. Во- вторых, у них большая капиталоёмкость. Я уже говорил о проектах, куда необходимо вкладывать по два-три миллиарда долларов. Такие деньги могут мобилизовать только очень крупные компании, имеющие возможность привлечения заемных средств или достаточную прибыль, чтобы вкладывать собственные деньги. Поэтому в горнодобывающей отрасли происходит и будет происходить закономерный процесс слияния и поглощения компаний.

В горнодобывающей промышленности доминирующие места зани­мают гигантские компании, каждая из которых имеет долю не менее 20 процентов на мировом рынке. Это касается любой отрасли – уголь­ной, алмазной, нефтегазовой и так далее. Такова специфика отрасли: реализовать глобальные проекты могут только крупные компании. Но это не означает, что в горной отрасли нет места для небольших предприятий. Будущее есть у сервисных, специализированных геологоразведочных, технологических и других фирм, связанных с крупными компаниями на принципах кооперации.

Вокруг гигантов существует поле деятельности и для мелких предприятий. Кроме того, не все месторождения носят глобальный характер. Место найдётся всем, но процесс слияния и поглощения будет происходить и дальше. Восприниматься он должен положительно. Ведь часто бывает так, что компания получит месторождение, но, не имея достаточ­ных ресурсов, начинает паразитировать на нём. Пускается во все тяжкие: в спекуляцию лицензией, выпуск ценных бумаг и так далее. А нам нужна реальная работа, а не фиктивный, как говорят эконо­мисты, капитал.

– Поиск полезных ископаемых требует немалых финансовых затрат. Однако их не всегда хватает. Кто должен вкладывать средства, в част­ности, в геологоразведку – государство, как во времена СССР, или недро­пользователи?

– В последние годы в результате недовложения средств в геологораз­ведочную отрасль прирост запасов у нас был отрицательным. Каждый год мы добывали минеральных ресурсов больше, чем открывали их но­вых месторождений. Такая ситуация сложилась в целом по стране. Хотя в некоторых регионах и отраслях было по-другому. Например, в Якутии в девяностых годах открыли трубку «Нюрбинская», которая сразу же соз­дала положительный баланс для компании «АЛРОСА». Теперь там пока добывают алмазов меньше, чем имеют в запасе. То есть это дело пре­ходящее. Но в целом положение с приростом запасов минерально­сырьевых ресурсов складывается тревожное. В том числе это каса­ется и энергоносителей. Например, сейчас начинается строительство магистрального нефтепровода Тайшет – Перевозная, который придёт из Восточной Сибири и Якутии в Приморский край. Параллельно плани­руется сооружение большого газопровода, который протянется из Вос­точной Сибири на Дальний Восток и будет служить не только нам, но и для поставок газа на экспорт. Но на самом деле минерально-сырьевой базы для них ещё недостаточно. Она есть в потенциале, но требуются финансовые вложения в геологоразведку. Поэтому нужно сделать две вещи.

Во-первых, те участки недр, которые имеют признаки каких-либо полезных ископаемых, нужно немедленно выставлять на аукционы для того, чтобы там появились нормальные недропользователи и начали работу. Особенно это касается нефтяных и газовых месторождений в Сибири и на Дальнем Востоке. Чтобы наполнить будущий трубопро­вод, уже сейчас необходимо развернуть доразведку и освоение многих месторождений. Этого пока нет, хотя давным-давно известно, на каких площадях есть нефть и газ. Такой шаг не потребует особых затрат. Нуж­на лишь грамотная работа Министерства природных ресурсов России и субъектов Федерации, чтобы составить планы лицензирования и реа­лизовать их.

Это одна задача, достаточно лёгкая. Вторая намного сложнее. Необ­ходимо заново настроить систему геологоразведочных работ на территории России. Для этого нужно разделить функции. Такие рабо­ты, как общегеологическое изучение территорий, выявление зако­номерностей строения больших площадей, научные и прогнозные разработки, необходимо осуществлять за счёт государственных средств. Это то, что в геологии называют «региональными» работа­ми. На основании данных этих работ недропользователи будут иметь представление о перспективности территорий. На базе этого они уже сами должны получать лицензии и непосредствен­но искать минерально-сырьевые ресурсы. Для государства важен потенциал территорий, а освоение месторождений – дело недро­пользователей.

Однако сейчас существуют законодательные препо­ны. Например, сегодня в законе нет положения о том, что если я нашёл месторождение, то имею на него права. Наоборот, они принадлежат государству. Оно может изъять участок с полезными ископаемыми, вы­ставить на аукцион, и тот, кто имеет средства, выиграет. В лучшем случае можно лишь компенсировать свои затраты на поиск и разведку. А вот в Канаде, например, дело обстоит иначе. Если ты нашёл месторожде­ние, то имеешь на него все права. Можешь продать лицензию или стать дольщиком более крупного предприятия. Благодаря такому подходу в Канаде создана масса небольших компаний, которые добиваются по­разительных результатов в области геологоразведки.

Для открытия новых залежей полезных ископаемых нужны не только капвложения. В первую очередь это интеллект сотрудников и техноло­гический уровень компании. И зачастую именно небольшие предпри­ятия, обладающие квалифицированными кадрами, находят месторож­дения. Как правило, у них нет денег на последующую их разработку. Но они передают права пользования или продают часть своих акций крупным компаниям, становясь дольщиками. Такой подход создаёт сти­мул для поиска новых месторождений.

Например, ни «Де Бирс», ни кто- либо другой, искавшие в Канаде алмазы на протяжении 50 лет, ничего не нашли. Месторождения открыли мелкие компании, с которыми по­том «Де Бирс» вступил в долю или выкупил у них права пользования. Это яркий пример того, как можно стимулировать геологоразведочные работы. Кто открыл месторождение, тот и должен иметь на него права. У нас же этого нет, и потому теряется смысл заниматься геологораз­ведкой. Поэтому необходимо изменить Закон «О недрах» и некоторые другие законодательные акты. Ситуация для этого созрела. В России появились крупные горнодобывающие компании, которые имеют ка­питалы и, самое главное, желание осваивать новые территории, есть и специалисты-геологи, оставшиеся после разрушения геологической от­расли в 1990-е годы.

Сегодня постепенно меняются государственные подходы к геолого­разведке, появилось федеральное финансирование, и дело потихоньку сдвинулось с мёртвой точки. Я позитивно оцениваю те шаги, которые в последние два-три года предпринимают в министерствах природных ресурсов и экономического развития России. Осталось устранить лиш­нее, добавить нужное и дело пойдёт.

– После нескольких лет борьбы за сохранение так называемых «двух ключей», субъекты Федерации были фактически отстранены от уча­стия в лицензировании объектов недр на своих территориях, исключая небольшой перечень материалов, используемых в строительной от­расли (песок, щебень и пр.). Привело ли это к повышению эффективно­сти лицензирования и выполнения лицензионных условий?

– Конечно, нет. Более того, здесь заложена мина замедленного дей­ствия. Давайте вернёмся в конец восьмидесятых годов, когда наступил кризис советского общества. На территориях городов и посёлков су­ществовали крупные промышленные предприятия, использовавшие в производстве ядерные материалы, продукты химии, нефтехимии и так далее. Решения об их размещении принимались абсолютно без участия людей, проживавших на этих территориях. Это вызывало массу возму­щений. В стране функционировали мощнейшие нефтегазопроводы, при помощи которых весь мир снабжался нефтью и газом.

А подавляющее число населённых пунктов СССР не были газифицированы. В Союзе строили гигантские ГЭС, линии электропередач которых проходили над деревнями, где использовали лучины. Это послужило источником недовольства в обществе. Люди спрашивали, почему богатая страна не может обеспечить светом и теплом своих граждан. Стали предъявлять требования к правительству, государственным органам в том числе, экологические. Всё это не было главной причиной, но послужило ката­лизатором развала великой страны.

Нынешняя система недропользования, которая создаётся путём лик­видации так называемых «двух ключей», тоже приведёт через некото­рое время к таким же противоречиям. Сегодня главным критерием в проекте Закона «О недрах» является одно: сколько та или иная компания заплатит за месторождение. После получения лицензии она не отвечает за социальные, экологические и прочие послед­ствия, которые ждут жителей этих территорий в результате её промышленной деятельности. Не предусмотрены и компенсации за причинённые неудобства. Представьте себе, вдруг у вас в огороде на­чали добывать золото. Как вы будете себя при этом чувствовать, ничего не получив взамен погубленной картошки?

Сейчас ситуация находится в состоянии маятника. Было время, когда субъекты Федерации имели чересчур много прав. Маятник качнулся в сторону, опасную для единства и самого существования страны. Но те­перь он движется к другой крайности, когда не признаются интересы населения, регионов. Это чревато в будущем обострением проти­воречий. Не дай бог, если произойдут какие-нибудь кризисные явле­ния. Тогда всё это недовольство выплеснется наружу. Вопрос даже не в правах субъектов Федерации, а в вовлечении населения в решение эко­логических, социальных и других проблем.

Люди, на территории про­живания которых осваиваются месторождения, должны иметь права на компенсации, муниципалитеты должны заключать до­говоры с недропользователями и так далее. В нынешнем проекте закона этого не будет, что может привести в дальнейшем к негативным последствиям. Я думаю, маятник нужно уравновесить, найти гармонию, золотую середину. Конечно, по месторождениям, имеющим обще­национальное значение, например, Чаяндинскому в Якутии, решение должно приниматься исключительно на федеральном уровне, но по согласованию с региональными властями. Что касается других месторождений, то здесь решение должно приниматься по ини­циативе региональных властей и также по согласованию с феде­ральным центром.

Местные полезные ископаемые должны быть отданы на откуп муниципалитетам. Мы должны ранжировать полезные ископаемые по принципу их использования: общефеде­ральные, региональные и местные. И ещё один важный аспект. На каком бы уровне ни принималось решение, всегда должны быть со­гласования с местным населением, общественными и экологическими организациями. Надо, чтобы все были заинтересованы в развитии горной промышленности.

Сегодня же субъекты Федерации и муни­ципалитеты всячески пытаются откреститься от неё. Чем меньше до­бывающих предприятий на их территории, тем лучше – меньше забот и хлопот. Например, крупная горнодобывающая компания начинает разработку месторождения. На чьи плечи ложится забота о социальной сфере, кто должен построить для нефтяников или газовиков школы, больницы? Субъект Федерации или муниципальные власти. Кто их дол­жен содержать? Они же. А что местные власти и население имеют от тех же нефти и газа? Ничего. Тогда зачем им это нужно?

Поэтому все заинте­ресованы вытолкнуть горную промышленность со своей территории и лишь выпрашивать деньги из федерального бюджета, ссылаясь на свою бедность. В каждом субъекте есть какие-то природные ресурсы: лес, газ, рыба, нефть, золото. Но теперь там не заинтересованы в том, чтобы до­бывать их. Поэтому, пока закон не принят, в него необходимо внести из­менения, чтобы он работал на благо людей.

Спасибо за интервью.

Беседовал Алексей ЯРОВИКОВ,
«Якутия», 1 сентября 2005 г.