Публикации за 2023 год

Национальная идея России. XXI век.

Пожалуй, одной из примет нашего времени стала широко развернувшаяся в стране дискуссия по вопросу национальной идеологии России. Она идёт в средствах массовой информации и на всевозможных встречах и мероприятиях общественных деятелей и специалистов, в частных обсуждениях людей и на государственном уровне. Во всяком случае Президент В. Путин и другие высшие официальные лица Российской Федерации неоднократно высказывали своё отношение к тем или иным идеологическим вопросам или мотивировали ими свои практические решения.

При этом подразумевается, что идеология есть совокупность суждений, идей, теорий о сущности человека и его сознания, о природе и обществе, о прошлом и настоящем. Иными словами, это представление людей о себе и реальности, которая их окружает.

Но в любой идеологии одним из ключевых является вопрос о будущем: каким бы его хотелось видеть, надо ли что-то радикально менять в настоящем ради будущего, должны ли перемены быть постепенными или революционными? В зависимости от ответов на эти вопросы все идеологические построения современности в нынешних дискуссиях делятся на три ветви: консерватизм, либерализм, социализм. Конечно, это деление условно, так как в каждой ветви в той или иной мере присутствует некоторое влияние других, и преходяще в силу того, что время вносит значимые коррективы в оформление и содержание этих ветвей, не меняя, впрочем, их главной сути. Не меняет сути дела и то, под каким названием та или иная идеология провозглашается конкретными государствами или не провозглашается вообще. Главное, руководствуясь каким из трёх комплексов идей, строится и государственная, и повседневная жизнь людей.

Формальным поводом для развернувшейся в нашей стране дискуссии стало содержание одной из статей Конституции Российской Федерации, которая устанавливает запрет на принятие той или иной идеологии в качестве государственной или обязательной. По мнению многих государственных и общественных деятелей, политиков, учёных, публицистов, да и в глазах просто достаточно широкого круга соотечественников, именно отсутствие в силу этого запрета государственной идеологии не позволяет выработать для страны привлекательный образ будущего, сформулировать национальную идею и сплотить общество вокруг неё.

А так ли это на самом деле? Действительно ли в стране царит полное разнообразие мнений на уровне отдельных людей и социальных общностей, а на общегосударственном идеологический вакуум и страна болтается без компаса? Нет, это не так. По факту, органы государственной власти России руководствуются идеями либерализма. Конституционным основанием для этого является специальная статья, провозглашающая права и свободы человека высшей ценностью. Ни о каких других ценностях в Конституции и речи нет. Именно на этом, чисто либеральном, постулате и строится государственная экономическая и социальная политика. Именно здесь истоки упора на «невидимую руку» рынка и принижения роли государства в экономике сверх всякого здравого смысла; коммерциализации системы образования и здравоохранения; расслоения людей не только имущественного, но и классового и даже сословного; кардинального изменения отношений между людьми от коллективизма к индивидуализму. Значит, в реальности идеология есть, даже если это не провозглашается официально.

Тогда надо признать, что причиной развернувшейся в стране дискуссии о необходимости выработки национальной идеологии, является кризис ее либеральной основы. На современном витке истории она перестала быть востребованной людьми, обществом, стала тормозом развития. Следовательно, речь идёт не о поиске идеологии как таковой, а замене нынешней.

Такая же ситуация складывалась в нашей стране и в начале 1990-х годов. Тогда, после краха Советского Союза, была острейшая общественная потребность в осознании новой реальности и каком-то образе будущего. Президентом России Б. Ельциным была даже образована специальная комиссия для подготовки предложений к идеологии государства Российского уже в новом его качестве. Очень быстро выяснилось, что нет нужды в работе этой комиссии. Властно, явочным порядком взяла верх идеология либерализма, поскольку её носителем был победивший в борьбе за власть в ходе событий конца 1980-х – начала 1990-х годов новый класс буржуазии, сформировавшийся из лавочников, полулегальных и криминальных предпринимателей и небольшой части бывшей советской элиты. Важнейшую роль сыграло и мощное идеологическое влияние Запада, установившего почти полный контроль над происходившим в России. Вот и сейчас такая же рубежная эпоха в жизни нашей страны, отсюда и потребность в новой идеологии.

Утрата идеологией либерализма своих позиций в России, её кризис имеют и внешние, и внутренние причины.

Либерализм есть порождение капитализма, его дух, который вместе со своей плотью переживает периоды взлёта и падения. Сейчас всё более широко распространяется убеждение, что современный капитализм переживает глубокий кризис. Причём, не только циклический, связанный со сменой очередного технологического уклада, но и общий. Закономерность появления общего кризиса объясняют глубинными изменениями в организации самого общественного производства по мере информатизации, автоматизации и роботизации всех сфер жизни человечества. Ведь развитие этих процессов в своём пределе приводит к исчезновению эксплуатации наёмного труда, прибавочного продукта и прибавочной стоимости, а в конечном итоге прибыли – пищи капитала. Вот почему из уст самых главных его апологетов звучат слова о том, что современный капитализм исчерпал себя, нужны новые его формы, типа «инклюзивного капитализма». Представления об этом самые смутные, вот и не могут идеологи объяснить с либеральных позиций, куда же движется человечество. Потому и сама либеральная идеология теряет привлекательность. Кроме того, старый капитализм в его новой транснациональной глобальной форме вовсе не собирается сдавать свои позиции, несмотря на предсказания скорой его смерти. Но для выживания ареной его деятельности должна стать вся планета. Проникновение в самые отдалённые её уголки требует разнообразного инструментария, в том числе, идеологического. Среди других ветвей идеологии самым подходящим для выполнения роли такого идеологического инструмента является либерализм.  Ведь с помощью его постулатов неограниченной свободы рыночных сил легче всего взломать границы государств, поставить под контроль их рынки и финансы. Что, к примеру, произошло и в России три десятилетия назад. Естественно, у многих возникает недоверие к этой идеологии как к элементу неоколониализма.

Что касается наших внутренних причин кризиса либерализма, то надо отметить, что многие его положения изначально противоречили традиционно сложившимся идеологическим представлениям народов России. И дело здесь не только в нравственных установках наших традиционных религий или морального кодекса строителя коммунизма, но в самом образе жизни россиян. Формы его организации в разные исторические периоды и в различных регионах России были разные, но для большинства из них характерны коллективистские начала. От родовых и крестьянских общин, артелей и колхозов до советских государственных предприятий, бывших на самом деле не просто производственными единицами, а социально-экономическими системами, в которых проходила и общественная, и в значительной степени личная жизнь людей.

Преимущественно коллективные формы образа жизни людей складывались как ответ на суровые природно-климатические и сложнейшие экономико-географические условия России. Потому ценность коллективизма в нашей стране имеет естественный и фундаментальный характер. И не могла она не вступить в противоречие с такой же фундаментальной установкой либерализма на крайний индивидуализм человека. Это противоречие глубинное, но имеющее многие выходы на разнообразные поверхностные отношения людей в самых разных сферах от экономики до стандартов повседневного поведения. Внутри и внешнеполитические потрясения, природные катаклизмы, экономические и социальные кризисы периодически требовали сплочения людей и всего общества, чтобы ответить на возникающие угрозы. Это, в свою очередь, вызывало необходимость возврата к традиционным ценностям, несмотря на их противоречие новым либеральным. Так подспудно проходила эрозия взятого на вооружение в начале 1990-х либерализма. Государственные идеологические установки стали включать в себя и некоторые идеи консерватизма и социализма. В целом, для сегодняшнего дня характерна картина идеологического конгломерата малосвязанных частей, где пока главенствует либерализм, но он уже основательно подточен вкраплениями элементов других идеологий. Такое положение уже давно не удовлетворяет многих людей, ведь и индивидуальное, и общественное сознание всегда стремятся выстроить непротиворечивую и  целостную картину мира. Это необходимо, чтобы предугадать и попытаться сконструировать будущее.

Потребность в выработке новой национальной идеологии кратно возросла с началом Специальной военной операции на Украине. Ведь теперь особое значение приобретают вопросы о смысле нашего бытия и конкретных действий, о месте России в этом мире и ценностях, которые мы защищаем. Однако надо иметь ввиду, что в процессе работы над новой, нам предстоит слом старой, либеральной идеологии. Пусть не в целостном, а уже в основательно разбавленном виде, но она есть и во многом влияет на все сферы нашей жизни.

Национальная идеология не может быть продуктом какой-то серии абстрактных научных трудов или теософских размышлений. Она должна родиться в ходе практической работы, движения общества к определённым целям, преодоления трудностей в ходе этого движения. Тогда результаты и эффективность разных конкретных решений дадут возможность и научного, и обыденно-житейского их осмысления и обобщения в качестве элементов новой идеологии. В этой связи, во главу угла можно поставить национальную идею. Достижение поставленных ею целей и будет тем путём, проходя который можно выработать национальную идеологию.

Если поставить вопрос, а была ли у России какая-то национальная идея в постсоветский период, большинство людей, даже специалистов, ответят, что нет, её не было. На самом же деле она была и хотя не провозглашалась в качестве лозунга, почти во всём определяла общий курс государства во всех значимых сферах жизни. Эта идея заключалась в движении на Запад, стремлении войти в число «цивилизованных» стран «золотого миллиарда» даже ценой потери собственной идентичности, встроиться в «благословенную» Европу, единую от Лиссабона до Владивостока. Именно благодаря так заданному вектору движения и заняла господствующие позиции в России идеология либерализма. Ведь это матрица, на основе которой построен современный западный мир и, соответственно, намеревалась перестроить самоё себя Россия.

Изначально эта национальная идея была утопичной и могла осуществиться только при условии полного разрушения Российской государственности. Во всяком случае, в общепризнанных теоретических концепциях развития человечества нет ни одной, которая бы допускала возможность иного исхода.

Если рассматривать историю, как закономерный процесс смены общественно-экономических формаций, то при капитализме место России в силу мирового разделения труда не в числе стран развитых, а в строю периферийных сырьевых компрадорского типа. И это объективно предопределяется её природно-климатическими и логистическими условиями. Отсюда корни высказываний Б. Обамы о том, что судьба России быть бензоколонкой, а М. Тэтчер о том, что нашей стране достаточно пятнадцати миллионов жителей. Успешно противостоять превратностям «географической судьбы» можно только созданием особой системы хозяйствования. Это доказал опыт Советского Союза. Но мы разрушили эту особую систему в своём стремлении на Запад. На скорую руку сконструировали стандартную ультралиберальную по заданным нам Западом лекалам, обеспечив полную свободу действий капиталу, что закономерно привело Россию к превращению из высокоразвитой индустриальной державы в сырьевой придаток развитых экономик. Всё правильно, капитал не терпит сантиментов в поисках наивыгоднейших мест приложения и ставит всех в своё стойло. Если на каком-то следующем этапе ему уж очень сильно станут мешать наши государственные границы, то и государство Российское перестанет существовать. Это при условии, конечно, что сохранится сама национальная идея движения на Запад.

С точки зрения цивилизационного подхода к историческому процессу, Запад и Россия представляют собой два разных культурно-исторических типа или две разные оригинальные цивилизации, находящиеся каждая в своей стадии развития. Ещё полтора столетия назад один из основателей этого подхода Н. Данилевский предупреждал тогдашних отечественных «еврофилов», что чрезмерное усердие во встраивании в Запад приведёт не к расцвету, а разрушению Российской цивилизации. А народы её, в лучшем случае, станут просто этнографическим материалом для ассимиляции и поглощения. Не это ли мы наблюдаем сегодня, когда во многих странах Европы ставится запрет на российскую культуру, категорически отвергаются традиционные для России православные и мусульманские ценности?

Основатель теории этногенеза Н. Гумилёв представлял всемирную историю сквозь призму возникновения, развития и закономерного схода с исторической арены суперэтносов. Их взаимодействие может приводить к продуктивному симбиозу. Но попытки слияния всегда заканчиваются полным или частичным в зоне контакта уничтожением одного из них. Разве сегодняшние события на Украине, которая как раз и является зоной контакта романо-германского и российского суперэтносов, не подтверждают это?

В русло теорий геополитиков об извечной борьбе морских и сухопутных держав, как движущей силе истории, полностью вписываются действия стран Запада по фактически морской блокаде России, путём введения всевозможных санкций.

Таким образом, наш поход к идеалам Запада закончился тем, что и должно было случиться- началом разрушения Российской государственности. К счастью, остановились. Теперь нужна смена вех, новая национальная идея.

Судя по тому, как развиваются события на международной арене, даже после окончания Специальной военной операции на Украине, предстоит долгий период, когда нам придётся отстаивать, защищать независимость нашего государства, его суверенитет. Потому нашей национальной идеей в ближайшие десятилетия должно быть сохранение единства и целостности, обеспечение оборонной, экономической и технологической независимости Российской Федерации. Это не должно оставаться лозунгом. По каждому направлению этой триады – единство, целостность, независимость – должна развернуться конкретная работа.

Магистральная инфраструктура – основа единства России

Материальной основой единства любой страны являются общенациональные инфраструктурные магистрали.  А для России с её бескрайними просторами, самым суровым на планете климатом, регулярными природными катаклизмами они имеют исключительное значение для самой целостности государства. Недооценка этого может привести к непоправимым последствиям.

Ярким примером и своеобразным символом таких последствий была ситуация, когда несколько лет назад из-за наводнения на небольшой сибирской реке в Иркутской области на время фактически прервалось автомобильное сообщение между Западом и Востоком России. Если бы тогда паводок той же реки снёс и мост чуть ниже по её течению, в Тайшете, оборвалась бы и железнодорожная связь. Страна оказалась бы полностью разделённой надвое. Ведь Европейская и Азиатская части России до сих пор связаны одной единственной нитью Транссибирской железнодорожной магистрали и полуразбитым автомобильным Московским трактом, который на отдельных участках имеет разные названия.

Вот почему задача создания общенациональных инфраструктурных магистралей, связывающих воедино всю страну, должна быть одним из важнейших стержней нашей национальной идеи.

В практическом плане речь идёт о завершении создания Объединённой Энергосистемы России; строительстве магистральных нефте и газопроводов, связывающих воедино основные нефтегазодобывающие провинции всей страны и обеспечивающие их выход к главным нашим портам на Северном Ледовитом и Тихом океанах; восстановлении ещё советской сети аэродромов и авиаплощадок в отдалённых районах Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока; опережающем развитии космических и наземных систем связи, сбора, обработки и хранения информации. А в качестве особо важных задач необходимо выделить развитие морского транспорта и создание опорного каркаса магистральных железных дорог.

История, в том числе новейшего времени, знает немало примеров, когда ведущие морские державы относительно небольшими экспедиционными силами ставили под контроль всю внешнюю и значительную часть внутренней торговли государств могучих, но не имеющих развитого флота. Изнуряя их экономически, они в конечном итоге добивались и своих военно-политических целей. Но разве не так развиваются сегодня и события вокруг России? Ведь нынешние требования коалиции из полусотни стран Запада во главе с Соединёнными Штатами Америки об интернационализации нашего Северного Морского Пути, поддержка претензий Японии на Курильские острова, санкции в отношении морских перевозок российских грузов и идеи о превращении Балтийского моря во внутреннее для НАТО и ЕС есть ничто иное,  как  стремление загнать нашу страну исключительно на сушу, парализовать её экономические и оборонные морские возможности.

Ответом на эту угрозу может быть только всемерное наращивание морской мощи России во всех её компонентах. Это развитие морских портов и портового хозяйства, мощностей судостроения и связанных с ним отраслей машино- и приборостроения, масштабное строительство военно-морского, рыболовецкого, наливного флота и сухогрузов. Причём география размещения портов и центров судостроения должна предусматривать возможность выхода флота из них прямо в открытый океан или в наши внутренние моря, связанные с ним. Это означает, что центры роста нашей морской активности в конкретных современных условиях должны быть расположены на Севере и Дальнем Востоке. Другого выхода нет, ведь проливы Чёрного и Балтийского морей могут в любой момент быть закрыты для России. На Севере необходимо развитие Мурманска и создание новых мощных портов: Новоархангельского, в Индиге, на Таймыре. На Дальнем Востоке все удобные заливы и бухты Тихоокеанского побережья от Посьета до Магадана должны быть заняты взаимодополняющими друг друга портами разной специализации, предприятиями судостроения, судоремонта и обслуживания флота.

Согласованно в пространстве и времени с программами развития морской деятельности должно быть развёрнуто строительство новых трансконтинентальных широтных железнодорожных магистралей. Их задача двоякая: обеспечить связь российских макрорегионов между собой и выход глубинных районов страны к главным морским портам. Отсюда и вытекают их возможные трассы.

Необходимо разворачивать сооружение Северосибирской магистрали (Севсиб) от Магадана через Якутск, Усть-Илимск, Лесосибирск, Сургут до Ивделя и Красновишерска на Урале с дальнейшим выходом к глубоководным портам Северо-Запада – Индиге, Новоархангельску, Мурманску. Это станет возможно с реализацией проектов «Белкомур» (Соликамск – Сыктывкар – Архангельск) и «Баренцкомур» (Ивдель – Сосноборск – Индига), обсуждение которых идёт уже с десяток лет, но практических дел пока нет. А через уже существующую железнодорожную сеть Севсиб с Урала получит выходы к крупнейшим промышленным и логистическим центрам Европейской части страны, портам Балтики, Каспия и Чёрного моря.

Оборонная, экономическая, логистическая активность России в Арктике уже сегодня требует строительства Трансарктической железнодорожной магистрали (Трансарктика) от Мурманска до Анадыря в дополнение и поддержку Севморпути.

Транссиб, Севсиб, Трансарктика послужат и опорным каркасом для развития целой сети выходящих на них железных дорог регионального значения, обеспечивающих логистику и действующих промышленных центров, и новых точек развития.

На первый взгляд кажется, что столь масштабные железнодорожные проекты выполнить в сегодняшних условиях нереально. На самом деле технико-экономические проработки показывают их осуществимость в ближайшие 10-15 лет. Особенно, с учётом уже накопленного опыта государственно-частного партнёрства в транспортном строительстве. А самое главное, надо отчётливо понимать, что не может быть в безопасности страна, наскоро сшитая на одну нитку Транссибирской магистрали.

 

Рациональное размещение производительных сил –

 основа целостности России

Целостность страны обеспечивается её пространственным развитием, которое понимается как рациональное территориальное размещение производительных сил и населения. С этой точки зрения исторически сложившаяся крайне слабая заселённость восточных, зауральских регионов России всегда совершенно справедливо воспринималась как реальная угроза безопасности нашей страны. С течением времени эта угроза не снята, напротив, она только усилилась. Свидетельством тому являются уже не только закрытые доклады разного рода аналитических центров, но и публичные заявления некоторых западных политических деятелей и обслуживающих их представителей интеллектуального истеблишмента о несправедливости принадлежности России огромных сибирских и дальневосточных земель и природных ресурсов. Пока устами отставных высокопоставленных деятелей, но уже вполне открыто, ставится вопрос о переделе территории нашей страны в пользу «нуждающихся» государств, причём, не обязательно с нами сопредельных. Или, на худой конец, предлагается «интернализация» её природных ресурсов. Истинная причина всех этих поползновений заключается в самой природе капитализма. Независимо от формы, которую принимает капитал в конкретные исторические периоды, его постоянное воспроизводство требует не только непрерывного расширения рынков сбыта, но и всё больше, больше и больше всякого рода ресурсов. В ходе глобализации, ареной действия западного капитала становится вся планета. И именно в его интересах передел громадных ресурсов восточных регионов России. Хотя зачастую это прикрывается «заботой» об удовлетворении насущных потребностей всё возрастающего населения планеты. Наивно думать, что автоматизация, роботизация и информатизация производственных процессов резко снизят потребности в ресурсах, особенно энергетических. Ведь законов физики не изменить. Ничто не возникает из ничего. И любая человеческая деятельность это лишь преобразование вещества и энергии из одной формы в другую. Потому потребность в ресурсах будет вечна. А значит, и угрозы целостности России были, есть и будут, а в ближайшие десятилетия только усилятся. Особенно на востоке нашей страны.

Для противодействия этим угрозам в 2006 году Совет Безопасности Российской Федерации принял решение о необходимости разработки специальной Стратегии развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Спустя три года она была утверждена Президентом страны, и во исполнение положений Стратегии, Правительство России утвердило ряд сменявших друг друга программ развития макрорегиона. Прошло полтора десятка лет. Можно подводить итоги выполнения принятых решений.

К сожалению, они неудовлетворительны. Главная цель дальневосточной Стратегии и госпрограмм – обеспечить прирост населения на Дальнем Востоке и в Забайкалье, не достигнута. Люди по-прежнему покидают даже уже давно обжитые места. Успехом теперь считается любое снижение оттока населения по сравнению с предыдущим годом.

В чём причина неудач современной политики государства Российского на Дальнем Востоке и в Забайкалье? Думается, что изначально неверны заложенные в неё стратегические решения. Во главу угла поставлена задача всемерной интеграции экономики восточных регионов страны с Азиатско-Тихоокеанским зарубежьем. Именно для привлечения в первую очередь иностранного капитала предусмотрены максимально льготные налоговые и организационные условия в создаваемых территориях опережающего развития (ТОСЭР). Вплоть до образования анклавов с исключительно иностранной рабочей силой на нашей территории. Для этого специальным законом разрешено в рамках ТОСЭР строить объекты жилья и соцкультбыта, упрощено пересечение государственной границы для иностранных работников. Справедливости ради, следует сказать, что такие же льготы предусмотрены и для отечественных инвесторов. Однако, ничего значимого из новых высокотехнологичных производств ни зарубежными, ни российскими инвесторами не создано. Более-менее крупные проекты реализуют по директивам Правительства России только отечественные компании с государственным участием в их капитале.

На самом деле, итог закономерен. На международных рынках, которые считаются абсолютным приоритетом, наша высокотехнологичная продукция неконкурентоспособна из-за значимых транспортных расходов от логистических узлов востока России до зарубежных центров её потребления. Плюс обусловленные климатом повышенные затраты на энергоресурсы и заработную плату. Вот и интересует инвесторов ограниченное число проектов, связанных с добычей полезных ископаемых или производством потребительских товаров для местного рынка.

Не оправдал сполна ожиданий и комплекс мер по социальной поддержке жителей восточных регионов: «дальневосточный гектар», «дальневосточная ипотека», региональные надбавки к материнскому капиталу и другие, законодательно установленные. Да, они помогли уменьшить отток населения, но не стали достаточным стимулом для перенаправления вспять, с Запада на Восток, демографических потоков.

Главная причина в том, что людям, особенно молодёжи, нужна перспектива. Они должны видеть новые масштабные начинания и проекты, с которыми можно связать будущее своё и следующих поколений.  А число таких проектов на Дальнем Востоке и в Забайкалье сегодня по пальцам можно пересчитать. И сориентированы они не на местные трудовые ресурсы, а на вахтовиков из западных регионов страны и зарубежья, исходя из интересов бизнеса в экономии затрат на подготовку кадров и заработную плату. Широко рекламируемый и обставленный разными мероприятиями экономического и организационного характера, упор на развитие малого и среднего бизнеса имеет только локальные успехи. И это вполне объяснимо, ведь надо отнести к пропагандистским мифам утверждения о том, что современная экономика с развитием информационных технологий может быть основана на небольших бизнес-проектах и инициативах. Малый и средний бизнес эффективно и масштабно развивается только при наличии крупного, который выступает для него заказчиком продукции и услуг, источником технических и технологических нововведений, главным генератором платёжеспособного спроса населения.

Исходя из реальных итогов выполнения программ развития Дальнего Востока и Забайкалья, можно сделать вывод, что от нынешней политики «малых добрых дел» надо переходить к крупномасштабной «новой индустриализации», как сейчас модно говорить, Востока России. Именно вокруг новых крупных проектов общегосударственного значения возможно открыть перспективу молодёжи, привлечь на Восток людей из других макрорегионов страны, поднять существующие и создать новые города.

Конечно, сразу возникает вопрос, а будут ли новые проекты на Востоке страны эффективны с точки зрения экономической? Будут, если использовать некоторые уникальные экономические и природные условия, имеющийся научно-технический и кадровый потенциал восточных регионов для выпуска продукции и услуг, предназначенных прежде всего и главным образом для внутреннего рынка России. Иначе говоря, если вернуться к вопросам организации рационального разделения труда между макрорегионами страны, как в плане импортозамещения, так и  с точки зрения новых для России видов деятельности и товаров. При таком подходе  могли бы быть востребованы и традиционные отрасли специализации Дальнего Востока и Забайкалья (оборонная, лесная, рыбная промышленность; добыча полезных ископаемых; транзитные транспортные услуги), и новые  (чёрная и цветная металлургия конечных переделов; гражданское авиа и судостроение; фармацевтика; нефтегазохимия; биохимия; марикультура;  производство минеральных и органических удобрений; общее, транспортное и сельскохозяйственное машиностроение; приборостроение; водородная энергетика; большие базы данных; туризм; некоторые виды медицинских, образовательных и креативных услуг).

Но, если ставить вопрос о новой роли Дальнего Востока и Забайкалья в общероссийском народнохозяйственном комплексе, то это означает смену самого вектора их развития. От нынешних программных установок на всемерную интеграцию в Азиатско-Тихоокеанское зарубежье к курсу на приоритетное развитие экономических связей восточных регионов страны с западными. Речь не идёт о каком-либо сворачивании внешнеэкономических связей, но они должны из приоритета стать дополнением к новому курсу, одним из инструментов его реализации.

Учитывая, что почти для всей территории Дальнего Востока и Забайкалья до сих пор существует очаговый характер размещения производительных сил и населённых пунктов, главным способом организации крупных производств здесь должно стать формирование новых территориально-производственных комплексов (ТПК). Уже есть не только советский опыт, но и в постсоветское время на федеральном уровне были утверждены и начали практически воплощаться на условиях государственно-частного партнёрства проекты кластерного типа: «Комплексное развитие Южной Якутии», «Комплексное развитие Нижнего Приангарья», «Урал Промышленный – Урал Полярный». По сути дела, это и есть современные ТПК.

Но надо отметить, что ни один из этих проектов не завершён полностью. Вместе с тем, накоплен опыт и положительный, и негативный. Он может послужить хорошей основой для выработки новых организационных, экономических и финансовых подходов к созданию будущих ТПК.

Уже сегодня возможно и необходимо начинать работу по подготовке и реализации проектов целой цепочки ТПК вдоль всей трассы Байкало-Амурской магистрали от Усть-Кута до Советской Гавани. За исключением Ванинско-Советскогаванского и Комсомольского с их логистической, судо- и авиастроительной специализацией, в остальных комплексах основой послужат разные подотрасли горнодобывающей и металлургической, лесной и деревообрабатывающей, химической промышленности. Они составят мощный сырьевой тыл для цепочки других новых ТПК вдоль Транссибирской магистрали, специализацией которой должны стать отрасли обрабатывающей промышленности и агропром.

По мере строительства новых широтных общенациональных железнодорожных магистралей Севсиба и Трансарктики, появится возможность создания новых промышленных центров и населённых пунктов и вдоль их трасс. На Севсибе базой для них могут послужить Яно-Колымская металлогеническая провинция полезных ископаемых, Восточно-Сибирская и Охотоморская нефтегазовые провинции.

Пространственное же планирование в зоне Трансарктической магистрали должно иметь несколько иной характер. Превалирующим здесь выступает геополитический фактор и развитие должно сложиться не вокруг ТПК, а на основе опорных зон с центральным поселением. Главной из их задач является выполнение функций военных и гражданских форпостов России в Арктике, организация логистики и социальной жизни разреженных групп поселений Крайнего Севера.

Поворот в развитии восточных регионов страны к приоритету внутрироссийских хозяйственных связей перед внешнеэкономическими имеет ключевое значение в обеспечении целостности нашего государства. Ведь в экономической географии существует понятие «сжатие пространства». Имеется ввиду, что, по мере развития скоростного транспорта, современных средств связи, снятия в ходе глобализации административных и иных барьеров между регионами мира люди, их идеи, капиталы и товары перемещаются в пространстве быстрее, что эквивалентно его сокращению, сжатию. Экономическая интеграция – мощный катализатор такого «сжатия пространства» в экономико-географическом смысле. Если ставилась задача ускоренной интеграции отдельно взятых восточных регионов России в экономику Азиатско-Тихоокеанского зарубежья, то результатом стало сжатие экономического пространства на восток. Но ведь в Европейской части страны оно происходит в другую сторону – на запад. Это означает, что будет только стремительней углубляться уже и так наметившийся разрыв экономических связей между Западом и Востоком России.  А синхронно с этим ослабление социальных и чисто человеческих связей между их жителями. А дальше что? Политическое обособление? Конечно, этот крайностный сценарий сегодня трудно даже представить себе. Но ведь и Атлантический океан когда-то образовался из микроскопической трещины в гигантском материке Пангея.

Этот процесс должен быть остановлен. Иначе совсем не за горами то время, когда мы потеряем часть своей территории на Востоке России. Вот почему необходим именно новый вектор его развития. Вектор, направленный на укрепление связей в рамках единого экономического пространства России.

Такой же подход необходим и при разработке стратегий и планов восстановления хозяйства и социально-экономического развития регионов бывшей Украины, вошедших в состав Российской Федерации. Абсолютным приоритетом должна быть интеграция их экономики в народнохозяйственный комплекс России.

Новые промышленные предприятия на Дальнем Востоке и в Забайкалье создадут предпосылки для притока сюда населения, развития существующих и возникновения новых городов. Но это не произойдёт само собой. Нужны и специальные меры по закреплению кадров в дополнение к уже установленным для северян и дальневосточников льготам. Ключевыми здесь являются, во-первых, законодательное закрепление приоритета местных кадров при найме рабочей силы и преференций для местных предприятий при распределении подрядов в процессе создания и функционирования новых промышленных комплексов. Во-вторых, нужна самая активная роль государства в строительстве жилья и соцкультбыта в рамках государственно-частного партнёрства при создании ТПК. Все, без исключения, федеральные средства, за счёт которых формируются те или иные программы льготного кредитования жилищного строительства, и большая часть предусматриваемых на сооружение инфраструктурных и социальных объектов должны направляться в восточные регионы страны. Да, другим макрорегионам придётся пока рассчитывать только на собственные возможности. Но иначе в ближайшее десятилетие поступать нельзя. Необходимо развернуть миграционные потоки на Восток ради будущего России.

 

 

Структурная перестройка экономики – основа безопасности России

Резкое обострение внешнеполитической ситуации вокруг нашей страны, новейшие всевозможные санкции и контрсанкции в ответ обнажили до полной ясности и до того очевидную истину, что невозможно обеспечить суверенитет государства без научно-технической и технологической независимости по меньшей мере базовых отраслей его народного хозяйства. Конечно, нет ни одной страны, которая владела бы полным набором всех современных технологий, но способность создать их или воспроизвести по готовым образцам есть ключевой фактор, обеспечивающий выживаемость государства и народа в самых критических обстоятельствах. Вот почему, наряду с инфраструктурным и пространственным развитием, выход России на передовые научно-технические рубежи с современной отраслевой структурой экономики должен стать частью нашей национальной идеи.

Сама по себе такая постановка вопроса не нова даже для нашего времени. Слова о том, что сырьевая экспортноориентированная структура экономики России изжила себя уже давно стали общим местом в выступлениях учёных и предпринимателей, политиков и публицистов, да и просто в размышлениях людей.  При этом внимание, как правило, концентрируется на желательности, минуя промежуточные стадии, шагнуть сразу в мир высоких нано и биотехнологий, генной инженерии и искусственного интеллекта. В мир шестого технологического уклада и постиндустриальной экономики. Однако суровая реальность нынешнего мирового экономического кризиса, который, судя по всему, находится только в начальной стадии, уже ставит всё на свои места. Становится совершенно ясно, что если сохнет ствол реальной экономики, то сразу опадают листья постиндустриализма, каким бы здоровым этот ствол не казался. Ведь в его основе лежат во-многом фиктивные ценности и капиталы, паразитирующие на реальных. Это означает, что внимание надо уделять развитию всех базовых отраслей экономики, обеспечивающих жизнь людей и государственные потребности, независимо от их принадлежности к тому или иному технологическому укладу. А достижения и возможности шестого уклада должны использоваться не только для создания новых видов деятельности и отраслей народного хозяйства, но и в целях повышения устойчивости и эффективности традиционных.

Именно с таких позиций необходимо подходить и к природноресурсному комплексу страны, который понимается как совокупность отраслей, осуществляющих изучение, добычу и первичную переработку полезных ископаемых, лесных и водных ресурсов. Сегодня он занимает ведущие позиции в экономике страны, а поскольку некоторые его отрасли относят к старым четвёртому, а то и третьему, и даже ко второму технологическим укладам, это служит основанием для суждений об устаревшей структуре народного хозяйства и технологической отсталости России. Сама по себе такая оценка верна. Но важно понимать, что нынешняя структурная деградация нашей экономики, особенно в сравнении с советской, есть прямое следствие действующей ультралиберальной модели капитализма, которая выстроена в стране в последние три десятка лет. Именно созданный в её рамках механизм включения России в мирохозяйственные связи делает востребованной продукцию природноресурсного комплекса и уничтожает любую обрабатывающую промышленность. Вот, что надо ломать и перестраивать – этот механизм. А широко распространяемый целым рядом известных экономистов тезис о «сырьевом проклятье России», когда наличие богатой и разнообразной ресурсной базы, якобы, само по себе напрочь заглушает стимулы к технологическому развитию страны, неверен в принципе. Это ложный тезис.

Прежде всего, надо ясно отдавать себе отчёт, что мы живём в самых трудных, а по многим показателям экстремальных, природно-климатических и экономико-географических условиях на планете. Иногда, даже на самом высоком уровне можно услышать, что это не так, что есть же ещё и другие северные страны с суровым климатом. На самом деле северные они только на политических картах мира. А физические показывают, что львиная доля населения тех же Канады или Скандинавских стран живёт в климатических и агротехнических условиях, соответствующих южной части России. Например, в Осло и Стокгольме средняя температура января примерно такая же как на южном берегу Крыма или в Сочи. А кроме того, эти страны тоже далеко не обижены природными ресурсами и используют их на полную катушку для дополнительного прироста национального благосостояния, живя в более-менее комфортных условиях. Мы же в России значительную долю материальных ресурсов и производственных усилий вынуждены направлять на обеспечение самого физического выживания людей, поддержание дееспособности громадной обеспечивающей жизнь инфраструктуры. В   наших условиях наличие разнообразных и богатых ресурсов, особенно топливно-энергетических, никак не может быть «проклятием». Это бесценный дар, компенсация всех природных трудностей. Мы получили его от предков, должны рационально и бережно использовать, передать потомкам.

Надо помнить, что все виды природных ресурсов конечны и их использование должно быть крайне рачительным. И сегодня настало время законодательными решениями полностью прекратить вывоз из страны тех видов сырья, использование которых будет определять научно-технический прогресс уже в ближайшее время, например, редкоземельных элементов, всех видов цветных металлов. В случае, если такое сырьё не находит пока спроса на внутреннем рынке, его месторождения должны быть законсервированы и зачислены в государственный резерв.

К сожалению, сложившийся в последние три десятилетия механизм вхождения России в систему мирохозяйственных связей, пока ещё не позволяет ставить вопрос о количественных ограничениях экспорта и других продуктов отечественной добывающей промышленности. Но необходимо прекратить хотя бы стимулирование его наращивания. Речь идёт, к примеру, о льготных режимах налогообложения на территориях опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), создаваемых сейчас на Дальнем Востоке специально для добычи предназначенных на экспорт угля, руд цветных и чёрных металлов, других полезных ископаемых. Ведь при практически нулевых доходах государства от принадлежащих всему народу природных ресурсов в финале мы получим только снижение цен на них за счёт усиления конкуренции со своими же производителями из других регионов страны на мировых рынках и лунные пейзажи отработанных карьеров. Стоит ли лишать будущие поколения россиян ресурсов ради галочек в отчётах об увеличении физических объёмов валового национального продукта? Нет, конечно. Вот почему минерально-сырьевой потенциал должен использоваться только по мере государственной необходимости или созревания такой мировой рыночной конъюнктуры, когда эксплуатация месторождений частным капиталом обеспечивает выплату в бюджет всех положенных рентных платежей. Как известно, в настоящее время они имеют форму налога на добычу полезных ископаемых. Надо взять за правило, что никто и никогда не может быть освобождён от этого налога без крайней государственной нужды. В этом смысл общенародной собственности на недра.

Бережное и рачительное отношение к нашим водным, лесным и недровым богатствам означает, в том числе, и использование деятельности природноресурсного комплекса не только для материального и финансового обеспечения текущей устойчивости всей социально-экономической системы Российской Федерации, но и как мощнейшего фактора развития страны. Он может и должен стать опорой структурной перестройки нашей экономики, не «проклятием», а локомотивом технологических новшеств.

Во-первых, выступая в качестве заказчика и потребителя продукции высокотехнологичных отраслей. Причём по мере закономерного перемещения основных центров добычи минерального и органического сырья в труднодоступные регионы Арктической зоны, Крайнего Севера и Дальнего Востока потребность в такой продукции только возрастает. Ведь работа в экстремальных условиях требует новых надёжных средств связи и автоматизации производственных процессов, экономичных автономных энергоисточников, подводных и подземных роботов, беспилотных транспортных средств, оборудования для дистанционных методов зондирования разных сред и множества других новейших материалов, приборов, устройств, машин и механизмов. Всё это   может быть создано только с использованием возможностей нового, шестого, технологического уклада, производства которого получают реальную востребованность и стимулы для развития в целые новые отрасли народного хозяйства.

Во-вторых, генерируя финансовые ресурсы, необходимые для структурной перестройки экономики. Деятельность предприятий природноресурсного комплекса на международных рынках в последние четверть века ежегодно приносит профицит торгового баланса России. Образовавшиеся свободные денежные средства лишь частично тратятся на текущие или экстренные нужды государства. По большей части они откладываются и накапливаются в разных фондах для будущего проедания. Необходимо перенаправить их при помощи давно известных механизмов трансформации сбережений в инвестиции на цели развития, в том числе на структурную перестройку экономики.

Среди всего многообразия задач по структурной перестройке экономики сегодня на первый план выходит необходимость опережающего развития машиностроения. Причём, всех его подотраслей, начиная со станкостроения. Хотя их и не относят обычно к ядру формирующегося нового шестого технологического уклада, эти подотрасли лежат в фундаменте любого народнохозяйственного комплекса, от агропромышленного до аэрокосмического. Со всей убедительностью применительно к военно-промышленному комплексу это показали события Специальной военной операции на Украине. В начале XXI века Президентом Российской Федерации была сформулирована задача превращения России в «мировую энергетическую сверхдержаву». Теперь пришло время смены вех. Наша страна должна стать «мировой машиностроительной сверхдержавой». Конечно, это должно быть новое машиностроение, базирующееся на возможностях шестого технологического уклада.

Под этим укладом специалисты традиционно понимают комплекс производств, использующих современные нано, био и информационные технологии. Понятно, что при таком широком подходе стоит проблема приоритетов, потому что ни одной стране не по силам развернуть работы по всем направлениям сразу. Но, с другой стороны, возможности заимствования нововведений будут ограничены. Как из-за всевозможных санкций, так и по вполне прозаическим причинам логики бизнеса. В той фазе экономического цикла, когда новый уклад быстро растёт, он приносит повышенную прибыль. Естественно, никто не станет делиться сверхвыгодными технологиями. Исходя из этих условий и необходимо выбрать для развития собственными силами отечественной науки и промышленности при поддержке государства ключевые, наиболее востребованные именно в России направления. К примеру, учитывая огромные расстояния между центрами производства и потребления электроэнергии в нашей стране, к числу одной из самых актуальных задач надо отнести работы в области сверхпроводимости материалов при обычных температурах. И разнообразие, и суровость наших природно-климатических условий делают первоочередными задачами организацию производств на основе нанотехнологий широкой гаммы разных материалов с заранее заданными свойствами, а в агропромышленном секторе использование достижений генной инженерии для районирования наиболее продуктивных сортов растений и пород животных.

Кроме направлений, традиционно относимых к шестому технологическому укладу, есть и другие темы для исследовательской и экспериментальной работы, которые могут иметь хорошие перспективы выхода на весомые практические результаты уже в недалёком будущем. Это и термоядерная энергетика, и новая элементная база информационно-вычислительных систем на основе квантовых эффектов, и ряд других.

Понятно, что ограниченность материальных, финансовых и кадровых ресурсов требует тщательного выбора первоочередных направлений вложения средств и организационных усилий в научно-технической тематике. Этот выбор не может осуществляться только на основании интересов отдельных научных школ и структур бизнеса. Слишком высока цена вопроса. И не только в материальном измерении, но с точки зрения технологического суверенитета Российской Федерации. Вот почему настоятельно необходимо создавать специальный государственный надведомственный орган целеполагания в развитии науки и техники. Это может быть Государственный комитет, как это было в Советском Союзе, или разветвлённая сетевая структура, как в Соединённых Штатах Америки.

Любые серьёзные технические и технологические нововведения базируются на предварительных научных, в том числе, фундаментальных исследованиях. В последние годы в их организации взят крен на университетскую науку. Российская академия наук всё больше теряет свои позиции. Часто можно услышать мнение, что её надо вообще превратить в своеобразный клуб учёных по интересам, как в целом ряде зарубежных стран. Это неверное суждение. Нет никаких доказательств, что университетская форма организации научных исследований более эффективна, чем академическая. Академическая форма организации науки сложилась в России в силу определённых исторических причин и сыграла выдающуюся роль в развитии нашей страны в те периоды времени, когда была востребована государством, обществом, предпринимательством. Надо вернуть эту востребованность деятельности Академии наук. Этого принципиально невозможно добиться, если Академия сама себе ставит научные задачи, как это делается сейчас. Целеполагание для неё должно быть внешним через предлагаемый к созданию Государственный комитет по науке и технике. Более гибкой должна быть и сама структура организации научных исследований, когда при решении разных задач академические институты могут включаться в более крупные целевые структуры. Примером тому могут служить советские ракетный, атомный и другие проекты. Только путём концентрации ресурсов на подобных новых проектах можно добиться научно-технических и технологических прорывов и на их основе сделать передовой структуру российской экономики.

 

О хозяйственном механизме развития

Масштабные задачи по строительству объектов общенациональной магистральной инфраструктуры, созданию новых территориально-производственных комплексов и городов в восточных районах страны, восстановлению хозяйства и социальной сферы вошедших в состав России новых субъектов федерации, структурной перестройке экономики, которые необходимо решить в рамках национальной идеи сохранения единства, целостности и независимости нашей страны, потребуют огромных интеллектуальных, трудовых, финансовых и материальных ресурсов. Возможно, в какие-то периоды времени будут необходимы и самоограничения в отношении некоторых направлений социального развития не первой срочности. В этой связи, резко возрастает значимость стратегического планирования, концентрации ресурсов на главных направлениях, координации усилий государства, бизнеса и каждого человека на выполнении программных задач. Слишком велика цена вопроса, как с ресурсной точки зрения, так и для самого существования Российского государства, чтобы полагаться только на действие рыночных стимулов и сил. Нужна твёрдая государственная воля.

Однако такой подход принципиально не может быть реализован в рамках действующей в стране ультралиберальной модели капитализма. В ней просто нет нужных для решения масштабных задач развития встроенных подсистем целеполагания, стратегического и среднесрочного планирования; трансформации сбережений в накопления; целевого финансирования реального сектора экономики, капитальных вложений и инноваций; стимулирования отдельных особо важных видов экономической деятельности. Напротив, она выстроена на основе идеологии отказа от целенаправленного управления социально-экономическими процессами и покорного следования за стихией и результатами действия чисто рыночных сил. Отсюда и единственная технология регулирования экономики: стремление к достижению рыночного  равновесия исключительно монетарными методами. В том числе, за счёт стерилизации во всевозможных фондах, а то и прямого выталкивания за границу накопленного в стране капитала, который мог бы пойти на инвестиции в реальном секторе экономики. Вот почему на практике это равновесие в нашей стране достигается каждый раз на всё более низком уровне развития производительных сил, занятости и доходов населения. Отсюда и  деградация структуры экономики, нарастающая технологическая отсталость. Переломить ситуацию отдельными решениями, например, теми которые в условиях Специальной военной операции на Украине приняты в отношении военно-промышленного комплекса, в целом во всём народном хозяйстве невозможно. Необходимы слом всей основанной на ультралиберальной идеологии модели капитализма, фактически сложившейся в стране в настоящее время, и создание новой.

Следует особо подчеркнуть, что речь пока не идёт о смене общественно-экономической формации, отказе от разнообразия форм собственности и рыночной экономики. Это вопрос будущего, хотя, возможно, и не такого уж далёкого. Но в сегодняшних условиях чрезвычайно сложной геополитической обстановки слишком радикальные решения чреваты серьёзными угрозами устойчивости всего нашего государства. Тогда что же надо менять, оставаясь в рамках капитализма?

Чтобы ответить на этот вопрос надо вспомнить, что капитализм   как общественно-экономическая формация, имеющая строго определённые универсальные черты, является сугубо научной абстракцией и живёт только в головах и трудах политэкономов. В реальной жизни он имеет разные формы. Ведь недаром говорят, что существует англо-саксонская, европейская континентальная, северо-восточная и юго-восточная азиатские и другие модели капитализма. Они отличаются друг от друга хозяйственным механизмом, регулирующим внутреннюю экономическую жизнь и способы включения стран в мирохозяйственные связи. Успешными были те модели, которые в максимальной степени учитывали конкретные особенности своих государств и стадию достигнутого технологического развития.

Примером могут служить страны Северо-Востока Азии – Япония, Южная Корея, Тайвань – общепризнанные эталоны экономического успеха. Их хозяйственные механизмы имеют черты, резко отличные от общепринятых либеральных стандартов, сконструированных по англо-саксонским лекалам. Для этих государств характерно наличие развитых систем государственного прогнозирования и планирования, концентрации финансовых ресурсов на приоритетные направления в структуре экономики. Они осуществляют целые комплексы далеко не рыночных мер по поддержке экспорта товаров и услуг, ставят явные или неявные барьеры на вывоз капитала, предъявляют жёсткие требования к иностранным инвесторам относительно локализации производства и передачи технологий. Когда считали необходимым, проводили национализацию коммерческих банков, создавали крупные государственные корпорации. При этом дипломатично и вежливо выслушивали упрёки и разносы экспертов, советников и контролёров из Соединённых Штатов Америки и международных финансовых организаций, но упорно никогда не следовали их рекомендациям либерального толка. А выстраивали свою экономику скорее на основе консервативных идей немца Ф. Листа и англичанина Д. Кейнса.

Конечно, такое экономическое «диссидентство» прощалось северо-восточным  Азиатским  странам в силу геополитических причин. Западные опекуны и партнёры этих стран были крайне заинтересованы в их экономическом росте и социальной стабильности, не принципиально важно каким способом. Ведь это главнейшие форпосты Запада в его противостоянии с Китаем и Россией. Но каковы бы ни были на то причины, факт остаётся фактом: хозяйственные механизмы признаваемых наиболее успешными моделей современного капитализма сконструированы на основе подходов, имеющих мало общего с теорией и практикой экономического либерализма.

Значит, путь к успеху начинается с отказа от господствующих в России с начала 1990-х годов ультралиберальных экономических догм и формирования нового  хозяйственного механизма.

Хозяйственный механизм, регулирующий внутри и внешнеэкономическую жизнь страны, представляет собой систему взаимосвязанных элементов, которые можно разделить на две группы. Первая включает в себя такие из них, которые носят общесистемный характер, создают общие условия хозяйствования, задают главные векторы социально-экономическому развитию. К их числу относятся система целеполагания, прогнозирования и планирования или, как частный случай, её отсутствие; денежно-кредитная, тарифная, налоговая политика. Вторые выступают в качестве инструментария для решения конкретных задач, стимулирования тех или иных видов деятельности или направлений пространственного развития. Это специальные административные, организационные, экономические режимы поддержки критически важных отраслей народного хозяйства и отдельных макрорегионов страны. Конечно, все элементы хозяйственного механизма органически взаимосвязаны между собой и влияют друг на друга, сами по себе имеют сложную внутреннюю структуру, их содержание может меняться со временем. Поэтому сегодня есть смысл говорить лишь о некоторых принципиальных вопросах.

***

Уже на протяжении довольно длительного времени многие отечественные специалисты высказывают точку зрения, что наша страна нуждается в чётко налаженной  системе целеполагания, стратегического и среднесрочного планирования. Абсолютно верное суждение. Более того, система планирования должна быть ядром нового хозяйственного механизма, определяющим конкретное содержание других его элементов. Ведь будущее не приходит само, оно сознательно конструируется. Если этим не заниматься, придётся встать в строй подчинённых в новой реальности, которую создадут наши конкуренты, а не мы.

Но надо иметь ввиду, что задача определения и чёткого формулирования целей, стратегий и планов развития России чрезвычайно сложна. Тем не менее, у нашей страны есть богатый и разнообразный опыт государственного планирования. Первые пятилетние планы строительства железных дорог и развития водных путей Российской империи были разработаны и осуществлялись на деле ещё до Первой мировой войны. Ну, а советская система планирования до сих пор является мировой классикой. Особенно ценен опыт 1930-1950-х годов. Тогда в Советском Союзе были достигнуты до сих пор никем в мире не превзойдённые темпы роста экономики. А ведь, вопреки распространённым предубеждениям, управление социально-экономическими процессами в те годы не было исключительно административно-командным. В нём сочетались плановые и рыночные начала, поскольку в валовом национальном продукте значимую долю занимал негосударственный сектор, который существовал в индивидуально-предпринимательской, кооперативной, колхозной и артельной формах. Опыт именно такого сочетания нам и нужен сегодня.

Опираясь и на отечественный, и на зарубежный опыт можно сформулировать основные подходы к созданию современной системы государственного целеполагания и планирования в России.

В структурном отношении для выполнения этих функций необходимо создать специальный орган государственного управления. По традиции, можно назвать его Госпланом. Важно чтобы он был выведен за рамки Правительства и подчинён непосредственно Президенту Российской Федерации. В основу его работы с содержательной точки зрения должны быть положены известные методы ранжирования базовых задач и межотраслевых балансов. С учётом масштабов инвестиционных проектов, которые необходимо осуществить, сложившейся в мировой практике длины жизненных циклов нововведений и скорости оборота активной части основных фондов горизонты планирования возможно определить в пятнадцать лет для стратегического планирования и в пять лет для среднесрочного. В технологическом аспекте работа Госплана должна основываться на уже хорошо отработанных для больших баз данных способах сбора, обработки и хранения информации. Но очень важно подчеркнуть, что для повышения точности прогнозов и обоснованности планов необходимо реанимировать рассматривавшуюся ещё в Советском Союзе идею создания Общегосударственной автоматизированной системы управления. Она позволила бы иметь в режиме реального времени широкий массив данных о тенденциях развития науки и техники, отдельных отраслей народного хозяйства и регионов страны, о фактических итогах выполнения принятых программ и планов.

В условиях рыночной экономики государственные программы и планы могут быть директивой только для органов власти и компаний с государственным участием. Для остальных субъектов рынка они дают только ориентиры на общественно важные цели и индикаторы их достижения. Вот почему важнейшим условием выполнения планов является их тщательное согласование со всеми заинтересованными сторонами уже в процессе разработки.

Это хорошо видно на примере Японии. В ходе переговоров с участием правительства страны японские профсоюзы, как правило, соглашались умерить социальные требования в обмен на обязательства работодателей направлять всю получаемую прибыль на развитие производств в новых отраслях, названных приоритетными в государственных планах. Да и сами частные корпорации, даже флагманы мировой экономики, часто годами терпели низкую норму прибыли на капитал в высокотехнологичных отраслях, считая для себя важным действовать в русле национальных приоритетов. А вот в Южной Корее в период её индустриализации действовали гораздо более жёсткие подходы. Там тогдашние олигархи – хозяева крупнейших корпораций, так называемых чеболей, могли расстаться со всей своей собственностью по решению президента страны в случае, если отказывались участвовать в выполнении государственных пятилетних планов.

Конечно, кнут всегда должен сочетаться с пряником. И в ходе согласования планов необходимо вырабатывать и набор стимулов, побуждающих и направляющих частный бизнес, да и каждого человека, к участию в выполнении государственных планов. Для этих целей и должны служить специальные элементы хозяйственного механизма, с помощью которых фокус деловой активности направляется на решение   приоритетных плановых задач в отраслевом или территориальном  аспектах. Их набор и конкретное содержание должны прорабатываться как составная и неизменная часть пятилетних планов.

Необходимость планирования настолько стала сейчас актуальной, что за его возврат выступают даже ведущие представители бизнеса. Буквально только что, Государственный университет управления провёл опрос. 37 процентов предпринимателей считают, что внедрить государственное планирование необходимо во всех отраслях экономики. Еще 40 с лишним процентов заявили, что ввести госплан нужно лишь в некоторых сферах. И только 13 процентов говорят о том, что современной экономике это не нужно.

Как говорится, гиря до полу дошла!

***

Важнейшей составной частью планов должна быть и тарифная политика в отношении цен на товары и услуги естественных монополий. Речь идёт о первичных энергоносителях, электроэнергии, железнодорожных перевозках. Ведь какие бы ни принимались меры по повышению энергоэффективности промышленности и сельского хозяйства, оптимизации маршрутов перевозок их продукции, сами климатические и географические условия Российской Федерации объективно предопределяют повышенный, по сравнению с другими странами, уровень затрат на них. Причём, даже не на десятки процентов, а в разы. Именно поэтому надо добиться их оптимального регулирования, чтобы снять хотя бы часть нагрузки на реальный сектор экономики.

Прежде всего, необходима реформа ценообразования в области производства нефти и газа. Это базовые цены, которые влияют на все остальные, вплоть до товаров конечного потребления. Сегодня господствует подход, предусматривающий поэтапное доведение их внутри страны до мирового уровня за минусом затрат на транспортировку при поставках на экспорт. Так называемый принцип равнодоходности при работе на внешнем и внутреннем рынках. Даже при том, что он освящён на самом высшем властном уровне, это принципиально неверный подход, грубейшая ошибка, которая сразу ставит многие отрасли народного хозяйства России в заведомо проигрышные позиции в конкуренции с иностранными производителями. Цены на первичные энергоносители на внутрироссийском рынке должны быть снижены за счёт максимального приближения к их действительной стоимости. Этого можно добиться либо тотальной демонополизацией нефтяной и газовой промышленности, включая трубопроводные системы, и созданием на этой основе рынка с совершенной конкуренцией, либо государственным регулированием цен. Первый путь труднореализуем, да и не нужен, учитывая все негативные последствия для развития имеющего исключительно важное значение для нашей страны нефтегазового комплекса. На втором же пути надо жёстко придерживаться политэкономической формулы «цены производства», которая требует учёта не индивидуальных, а общественно необходимых затрат на производство продукции монополистов, плюс средняя по народному хозяйству норма прибыли на капитал. Важно подчеркнуть, что под общественно необходимыми затратами при таком подходе понимаются определённым образом рассчитанные нормативные. Причём нормировать необходимо не только чисто производственные издержки, но заработную плату управленцев, накладные расходы, направления использования прибыли.  А это означает, что монополисты должны распрощаться с выходящими за все нормы приличия сверхвысокими окладами и бонусами управленческого персонала, карманными медиа, дорогостоящими импортными «звёздами» для подопечных футбольных и хоккейных клубов, персональными самолётами и прочими загульными корпоративами.

Большой резерв для снижения цен на нефть, газ, нефтепродукты на внутреннем рынке России есть в действующей налоговой системе. Необходимо максимально освободить их производство от налогов, включаемых в состав себестоимости, с компенсацией потерь для бюджета за счёт повышения экспортных пошлин. К сожалению, события в этом отношении развиваются в прямо противоположном направлении. Правительство России настояло на так называемом налоговом манёвре, в ходе которого налоги повышены, а пошлины снижены. Это решение, сразу вызвавшее скачок цен и нанёсшее урон всем отечественным товаропроизводителям, ударившее по карману рядовых россиян, принято исходя из требований ВТО. По сути дела, оно является развитием взятого на вооружение Правительством России подхода на поэтапное доведение цен на нашем внутреннем рынке до мировых в рамках общего либерального экономического курса. Вред очевиден. Курс надо менять незамедлительно.

Назрела необходимость изменения системы ценообразования и в электроэнергетике. Прошло уже полтора десятилетия с начала реформирования этой фундаментальной для всех сторон жизни нашей страны отрасли. Пора подводить итоги. К сожалению, они неутешительны, главные цели реформы не достигнуты. Предполагалось, что за счёт разделения единой энергосистемы России на отдельные части по технологическому и территориальному признакам, их приватизации и переводу на рыночные принципы работы, во-первых, отрасль станет привлекательной для частных инвестиций, которые выведут её на новый высокоэффективный технико-экономический уровень, во-вторых, произойдёт снижение цен на электроэнергию для конечных потребителей. Ничего этого не состоялось. Частные собственники приватизированных энергетических активов получили от них чистой прибыли на порядок больше, чем вложили или привлекли средств в развитие отрасли. Львиная доля новых электростанций и линий электропередач в стране в последние полтора десятка лет построена за счёт государственных капитальных вложений. Тарифы же на электроэнергию и для промышленных потребителей, и для населения ежегодно росли темпами, более высокими, чем уровень инфляции и цены в целом по народному хозяйству.

Такой итог реформ не случаен. Если разгрести ворох победных реляций о внедрении рыночных отношений в электроэнергетике и кипы, якобы, подтверждающих это нормативно-правовых документов, методических указаний и всевозможных инструкций, то останется голая суть дела. А она такова, что сложившаяся по факту схема отношений заставляет потребителя электроэнергии покупать её по цене самого дорогого производителя в системе, имеющего, как правило, устаревшее оборудование или дорогое топливо. А наиболее эффективные электростанции получают сверхприбыль за счёт своих более низких издержек по отношению к этой цене. Раньше эта сверхприбыль распределялась по энергосистеме в целом и шла на снижение тарифов для потребителей. Теперь она присваивается собственниками. Никакого механизма заставить их реинвестировать хотя бы часть прибыли нет. Вот и весь рынок.

Повысить не отраслевую, а народнохозяйственную эффективность, придать динамику развитию электроэнергетики, снизить тарифы на её продукцию для потребителей возможно двумя путями. Первый заключается в разработке и внедрении, не меняя сложившуюся после реформирования структуру отрасли, специальной системы рентных платежей. Речь идёт об изъятии части сверхприбыли некоторых электростанций, если она не направляется на обновление или создание новых мощностей. Эта сверхприбыль образуется, как правило, за счёт независящих от работы предприятия факторов: либо за счёт более эффективного топлива, либо за счёт местоположения относительно его источников. Потому она и может быть безболезненно и справедливо изъята в случаях использования не в целях развития производства. При достаточно последовательном и жёстком подходе, это создаст источник средств для модернизации отрасли и снижения тарифов. Второй путь – это пересмотр всех итогов реформ в электроэнергетике и воссоздание Единой Энергосистемы России с собственником в лице государства или в форме акционерного общества, подконтрольного федеральному Правительству. При всём своём радикализме этот путь заслуживает внимания. Ведь обеспечивала же в своё время аналогичная советская структура самые низкие в мире удельные расходы топлива на выработку электроэнергии и тепла и, соответственно, тарифы для потребителей, оставаясь при этом экономически эффективной и технологически сверхнадёжной. В любом случае, необходимы анализ и новые решения, поскольку техническое состояние энергетических мощностей во многих регионах России подходит к критическому, а тарифы к пределу платёжеспособного спроса населения и предприятий обрабатывающей промышленности.

Выдающийся российский государственный деятель и экономист граф С.Витте считал, что с учётом бескрайних просторов нашей страны для её пространственного развития исключительно важное значение имеют железнодорожные тарифы. Степень их воздействия на ход экономической и социальной жизни регионов России он оценивал как равнозначную влиянию таможенной и налоговой политики. Отсюда и набор инструментов регулирования тарифов, который использовался в период его руководства Правительством Российской Империи. Тогда, сочетая интересы железных дорог с общегосударственными, применялось перекрёстное субсидирование перевозок одних грузов за счёт других; уменьшение удельных грузовых и пассажирских тарифов пропорционально расстояниям; их резкий перелом в отдельных точках. Именно эти меры позволили превратить Транссиб в самую эффективную по грузонапряжённости железную дорогу в мире, реализовать переселенческую политику освоения Дальнего Востока. А за счёт одного из тарифных переломов, Челябинского, была ликвидирована конкуренция западных и восточных российских областей на мировом рынке зерна, Сибирь превратилась в одного из крупнейших на планете производителей животноводческой продукции. Сегодня перед нами вновь стоит задача укрепления единства и целостности страны за счёт всестороннего усиления межрегиональных связей. В самое время вспомнить собственный позитивный опыт активизации товарообмена между макрорегионами за счёт рационального регулирования железнодорожных  тарифов. Но вернуться к идеям того же С.Витте или соответствующим советским наработкам мешает идеологизированность сегодняшних подходов к решению экономических проблем. Дескать, всё это нерыночно. Значит, надо отставить либеральные догмы и действовать с точки зрения здравого смысла, опираясь на хорошо зарекомендовавший себя опыт.

Следует особо подчеркнуть, что какие бы меры ни принимались в отношении оптимизации системы ценообразования на продукцию естественных монополий, принятые решения должны быть составной частью среднесрочного плана и действовать на всём протяжении планового периода. Ничто так не дестабилизирует экономику, как бессистемные корректировки этих решений.

***

Конечно, даже самый тщательно выверенный и оптимально сбалансированный план не может быть воплощён в жизнь без мобилизации необходимых финансовых ресурсов.

История свидетельствует, что большинству стран мира не удалось решить эту задачу и их мечты об экономическом развитии и социальном процветании так и остались на бумаге. А тем, кто добился успеха, пришлось пройти тяжёлый, а порой и кровавый, путь в накоплении капитала. От доведения до крайней нищеты собственных народов в средние века, через работорговлю и ограбление колоний в новое время, мировые войны в новейшее, до современного изощрённого вытягивания за бесценок всех видов ресурсов из развивающихся государств через манипуляции фиктивным капиталом, политическое и даже военное давление. Можно вспомнить и об огромных трудностях и лишениях, которые пришлось испытать и нашему народу, когда Советский Союз был вынужден направлять последние крохи средств на индустриализацию ввиду назревавшей мировой войны. Даже  ценой смерти людей в ряде регионов страны от голода в начале 1930-х годов. Ведь истиной его причиной была вовсе не коллективизация, а требование западных кредиторов советских промышленных проектов вернуть долги зерном.

На фоне этих драматичных событий мировой и отечественной истории, связанных с проблемой накопления капитала, тем более нелепой, даже сюрреалистичной, видится ситуация в современной России. Страна застыла в инфраструктурном, пространственном, технологическом развитии, имея при этом избыток свободных денежных средств. Их достаточно для решения самых грандиозных инвестиционных задач.

Это убедительно показано в работах и расчётах лучших отечественных и зарубежных экономистов. А практическим подтверждением их выкладок служит тот факт, что Российская Федерация является одним из крупнейших доноров мировой экономики. Уже несколько триллионов долларов (!) перекачано из нашей страны за рубеж, осело там и работает на экономику чужих государств. И отток денег продолжается, несмотря на Специальную военную операцию на Украине и связанную с этим реальную опасность ареста средств российских юридических и физических лиц в иностранных банках. Более того, финансовые власти России подталкивают и стимулируют этот процесс. А как же иначе расценить инициированное Минфином предложение о снятии ограничений на вывоз валюты из страны? Или отказ Центробанка от покупки золота у отечественных добывающих предприятий при одновременном пополнении золото-валютных резервов приобретением ценных бумаг и валюты государств, ряд из которых, мягко говоря, недружественны для Российской Федерации? Двери открыты настежь и идёт вывоз капитала  в денежной форме. А с принятием предложений всё того же Минфина о разрешении предприятиям-экспортёрам бесконтрольно оставлять валютную выручку за рубежом, начался вывоз капитала и в вещественной форме. В самом деле, если оценить происходящее не с позиций бизнеса, а с точки зрения государства, нефть, газ, уголь, руды, металлы, зерно и другое ценнейшее сырьё и полуфабрикаты, говоря высоким стилем – «хлеб промышленности», экспортируется фактически безвозмездно. Да, государство получило причитающиеся ему налоги при производстве экспортных товаров, но из-за невозврата в страну полной выручки от их продажи лишилось источников формирования средств для развития собственной экономики. Теперь этими средствами кредитуется текущая и инвестиционная деятельность предприятий других государств, в основном западных, где оседает львиная доля выручки наших экспортёров. Возможно, именно эти деньги помогают им расширять производство вооружений и боеприпасов, используемых против наших войск в ходе Специальной военной операции на Украине. В Болгарии, например, ровно так и происходит. А в это время во всех отраслях промышленности России, за исключением военно-промышленного комплекса, происходит снижение объёмов производства. В первую очередь, это связано с ограниченными возможностями получения доступных по цене кредитов для текущей деятельности, не говоря уже об инвестиционной. Ну что же, таким и должен быть итог проводимой Правительством России денежно-кредитной политики: свои деньги отдаём Дяде, самим теперь надо идти, известно куда… Официальные правительственные органы такую политику объясняют необходимостью борьбы с инфляцией. Других обоснований нет.

Не используются в целях развития и огромные внутренние финансовые ресурсы: государственные средства, фактически замороженные в различных фондах; деньги на банковских счетах населения; возможности домонетизации экономики, неоднократно подтверждённые расчетами. Объяснение тоже стандартное – опасение инфляции.

Но ведь давным-давно в разных странах, в том числе у нас, отработано множество механизмов противодействия инфляции в периоды быстрого экономического роста. От принятой в Советском Союзе двухконтурной системы денежного обращения, которая чётко разделяла потоки средств, идущих на текущее потребление от инвестиций, до японской сети специализированных банков финансирования капитальных вложений в заданных отраслях. Есть и банковские технологии, позволяющие установить контроль за целевым использованием инвестиционных средств, не допуская во избежание всплеска инфляции их выброса на потребительские или финансовые рынки. Далеко ходить не надо. Достаточно поднять старые инструкции Промстройбанка СССР, чтобы понять как довести любую копейку до строго заданных целей. В случае, если уж при реализации крупных проектов возникнет вероятность резкого повышения цен на машины, механизмы, стройматериалы и другие инвестиционные товары на внутреннем рынке, можно, в конце концов, приобрести их на внешнем.

Однако ничего из широкого арсенала возможных механизмов снижения инфляционных рисков при высоких темпах экономического и технологического роста даже не рассматривается к применению в современной России. Выбор сделан в пользу кладбищенской тишины макроэкономической стабильности за счёт отказа от какого-либо развития. Стоит ли удивляться, что с треском провалены с помпой анонсированные планы создания 25 млн. новых высокотехнологических рабочих мест, импортозамещения, локализации иностранных технологий и целый ряд других.

Но и макроэкономическая стабильность последних лет носит иллюзорный характер. Она достигается, в основном, за счёт роста мировых цен на российские экспортные сырьевые товары, в то время, как обрабатывающие отрасли народного хозяйства в лучшем случае стагнируют. Это во многом является следствием того, что примитивные манипуляции стоимостью денег на внутреннем рынке остаются единственным способом регулирования экономики финансовыми властями страны. Вот совсем недавно один из руководителей Центробанка заявил, что ввиду возможного «перегрева» российской экономики, необходимо повысить ставку кредитов. Оставим за скобками вопрос, как можно увидеть «перегрев», когда уровень загрузки основных производственных мощностей в среднем по стране составляет около 80%. Важнее, что дальше произойдёт следующее. Центробанк повысит базовую стоимость денег, следом за этим в гораздо большей пропорции повысят ставки кредитов коммерческие банки. Для многих предприятий реального сектора экономики, не имеющих собственных оборотных средств, теперь недоступными станут и кредиты. Ведь при процентной ставке выше нормы прибыли предприятий их невозможно вернуть. Многие производства остановятся. Другие сократят выпуск продукции и вынуждены будут повысить на неё цены, поскольку у них увеличатся затраты, как за счёт дорогих кредитов, так и из-за снижения объёмов производства. Начнётся новый виток инфляции, но теперь уже не монетарной, а гораздо более опасной – издержек производства. Придётся опять повышать базовую ставку Центробанка, а за этим вновь последует спад производства. Это движение по спирали вниз с потерей на каждом витке всё большего числа производств и рабочих мест, пока завуалировано ростом доходов от экспорта. Но рано или поздно кризис не заставит себя ждать.

Почти столетие назад выдающийся английский экономист Д. Кейнс, говоря о политике борьбы с инфляцией финансовых властей Великобритании и США во времена великой депрессии 1920-1930-х годов, подобной нашей нынешней, утверждал, что даже египетские фараоны были много умнее их, этих властей. Строительством пирамид, казалось бы разорительным, они развивали экономику своего древнего царства, стимулируя производство зерна для кормёжки рабов на стройках, речные перевозки и изготовление всевозможных инструментов. Ну что же, и наши финансовые власти заслуживают оценки более глупых в сравнении с фараонами.

Конечно, можно отнести происходящее сегодня в экономике России к недостаточной квалификации руководителей финансово-экономического блока Правительства. Направить их на пересдачу экзаменов по политэкономии. По крайней мере, по темам расширенного воспроизводства, межотраслевых балансов и переливов капитала. Но дело не только и не столько в этом. Глубинная причина хозяйственного, научно-технического и технологического застоя нашей страны кроется в упорном следовании догмам экономического либерализма. Уже даже в его цитадели – Соединённых Штатах Америки, идёт отказ от либеральных постулатов. Невзирая ни на какую инфляцию и дефицит бюджета, там огромные государственные и частные средства вкладываются в инфраструктурные и технологические проекты; субсидируется промышленность; насильно навязывается зарубежным партнёрам продукция американского топливно-энергетического комплекса; стимулируется перевод иностранных производств на территорию США. И близко  во всём этом нет экономического либерализма. Это самый махровый протекционизм консервативного толка. А у нас до сих пор господствует ультралиберальная модель на основе принципов Вашингтонского консенсуса. Вот почему, например, выталкиваются деньги из страны за рубеж. Ведь в соответствии с принципами этого консенсуса масса денег во внутреннем обороте России привязывается к нашим золото-валютным резервам, а не к реальным потребностям даже текущей деятельности народного хозяйства, не говоря уже о его развитии. Следование устаревшим догмам тем более удивительно, что в форме Вашингтонского консенсуса они изначально предназначены для экономического подчинения и ограбления западными транснациональными корпорациями развивающихся стран, к числу которых  была отнесена и Россия в начале 1990-х годов. Против нас ведутся боевые действия, вводятся невиданные санкции и ограничения, а мы продолжаем позволять себя грабить. В честь чего это? Денежно-кредитная политика Правительства России должна быть немедленно изменена.

Прежде всего необходимо вводить жёсткий валютный контроль, обязательную продажу полного объёма валютной выручки экспортёрами Центробанку, ограничение переводов средств из страны юридическими лицами только текущими торговыми и платёжными по возврату кредитов операциями. Все остальные трансграничные денежные трансферты должны облагаться весомым налогом. Что касается физических лиц, то их переводы средств за границу должны иметь разрешительный характер при наличии деклараций об источниках доходов. Возможно, это и не чисто рыночный подход. Но давайте обратимся к практике других стран. В период послевоенной реиндустриализации в целом ряде европейских государств десятилетиями существовал запрет не только на вывоз валюты, но и на покупку иностранных потребительских товаров длительного пользования. В Южной Корее даже обучающимся за границей студентам родители могли перевести только строго определённую сумму в год. Японцы строго придерживались стратегии: «мы экспортируем товары и связанные с этим услуги, а не капиталы». Это ли не примеры для нас? Разве это не рыночные страны, а мы разве не нуждаемся остро в реиндустриализации?

Вопрос об ограничении движения капитала из страны имеет и другой аспект. Это находящаяся у всех на слуху деофшоризация. Меры, предпринимаемые правительством в этом направлении явно недостаточны. К пряникам в виде амнистий возвращающихся капиталов надо добавить и кнут. Либо выход предприятия из офшоров и возврат под отечественную юрисдикцию, либо жёсткое ограничение его деятельности в России. Речь идёт о полном запрете на участие в государственных подрядах, покупках земельных участков, акций и любых других российских активов, лишении доступа к недрам. Понятно, что эти меры затронут интересы многих влиятельных лиц. Но российские деньги должны работать на Россию.

Средства, полученные от внешнеэкономической деятельности вместе с внутренними резервами должны быть направлены не только на поддержание  макроэкономической стабильности, но и на ускоренное развитие страны. Конечно, для этого должны быть созданы специальные инструменты их трансформации в инвестиции. Нет необходимости их описывать. Они хорошо известны и из нашей, и из зарубежной практики. Важно, чтобы эти инструменты были составной частью общего нового хозяйственного механизма, тесно связаны с другими его элементами, прежде всего, с системой планирования. Всё должно быть направлено на достижение целей национальной идеи.

От национальной идеи к

национальной идеологии России

 

Достижение целей национальной идеи России – сохранения единства, целостности, независимости нашего государства – это путь, на котором необходимо решить вполне конкретные задачи инфраструктурного, пространственного, технологического развития страны. Но одновременно это и путь к формированию новой национальной идеологии, потому что само решение этих задач невозможно в тесных рамках де-факто господствующей в стране либеральной.

В экономической сфере, как было показано, следование её догмам не даёт никаких шансов на развитие страны, нужна иная модель капитализма, основанная на новом хозяйственном механизме. Конструирование его элементов требует учёта и использования разнообразного опыта, и зарубежного, и отечественного, в первую очередь, наиболее близкого к нам по времени советского. А чтобы понять, что можно из этого опыта взять ценного для современности, нужно оценить в каких условиях, как и почему принимались те или иные решения и каковы их результаты.

Совершенно очевидно, что в ходе такой работы, помимо заимствования наиболее удачных конкретных решений для их применения в наше время, скажем, каких-то элементов системы планирования, ценовой или денежно-кредитной политики, неизбежно произойдёт и переоценка всего советского времени. Станет ясно, что это не чёрная дыра в нашей истории, а период пиковых достижений всей Российской цивилизации. А это вопрос уже не чисто экономический, а идеологический. Ведь отношение к прошлому – один из ключевых элементов любой идеологии. Конечно, речь не идёт о том, чтобы закрывать глаза на всё  негативное, что было в советское время. Но важно осознавать, что этот период не какая-то непредвиденная аномалия, как это звучит иногда из уст самых высокопоставленных лиц Российской Федерации, а закономерное продолжение всей предыдущей истории нашей Родины. Многое из того, что тогда было сделано, до сих пор лежит в фундаменте нашего современного государства. Связь времён должна быть восстановлена, ведь единство страны имеет не только пространственное, но и временное измерение.

***

Есть и третье измерение единства – социальное. В последние три десятилетия стремительно нарастает расслоение россиян по имущественному признаку. Разница в доходах небольшой группы людей и не только беднейшей части населения, но и его основной массы, превышает всё известное в современной мировой практике по любым шкалам измерений. Сытый голодного не разумеет. И превосходящая всякие разумные пределы роскошь на одном полюсе жизни, а повседневные тяготы малообеспеченного существования на другом, не могут не приводить к диаметральной разнице интересов разных слоёв населения, разрушению единства общества. Явным признаком этого разрушения стало отмечаемое многими социологами начало хорошо известного обществоведению явления – формирования в составе многонационального российского народа особой группы. Она постепенно складывается из представителей отечественной компрадорской и финансовой буржуазии, наиболее обеспеченной части творческой интеллигенции и правящей бюрократии, присвоила себе самоназвание «элита». В этой замкнутой почти до кастовости социальной группе на основе общности интересов и образа жизни складываются свои особые жизненные установки и цели, стереотипы поведения и менталитет. Круто замешанные на космополитическом либерализме, они контрастно отличаются от традиционных для народов России поведенческих и этических норм, представлений и ценностей. Вплоть до презрения ко всему национальному и отрицания своей русскости. Причины этому кроются в том, что интересы бизнеса представителей этой «элиты», а у творческой интеллигенции зачастую и источники основных доходов, находятся за рубежом, в основном в западных странах. Эти люди и материально, и ментально принадлежат Западу, а не России. Со всей очевидностью это показала Специальная военная операция на Украине. Часть самоназванной «элиты», которая успела укрыться вместе со своими капиталами заграницей, заняла откровенно русофобские, антигосударственные позиции, выступая, в том числе, за раздел Российской Федерации на отдельные части. Другая её часть, оставшаяся в России, может, и не высказывает открыто свою позицию, но это не значит, что не поддерживает своих собратьев.

С таким багажом социального раскола общества принципиально невозможно достичь целей национальной идеи. Ведь они состоят как раз в прямо противоположном – сохранении единства и целостности государства. Значит, нужны специальные меры по устранению самих причин этого раскола. Речь идёт о смягчении имущественного неравенства, сохраняя при этом материальные стимулы для деловой активности и предприимчивости людей. Спектр возможных решений этой задачи многообразен.

В качестве первоочередного необходимо принять решение о запрете предпринимательства в нашей стране людям, выехавшим за границу и ведущим там антироссийскую деятельность в любой форме. Было бы правильным законодательно обязать граждан Российской Федерации вернуть в отечественную юрисдикцию дорогостоящее движимое заграничное имущество, например, яхты, корабли, самолёты, с регулярной выплатой в последующем положенных налогов на него. Что касается недвижимого зарубежного имущества, не связанного с ведением бизнеса, тех же замков, особняков и футбольных клубов, то их владельцев – россиян следовало бы обязать к выплатам в бюджет России сумм, эквивалентных стоимости такого имущества. Нет нужды доказывать обоснованность и справедливость таких мер, если вспомнить новейшую историю первоначального накопления капитала в нашей стране.

Заслуживает внимания и вопрос о системе оплаты труда руководящего персонала компаний с государственным участием в капитале. Сверхвысокий уровень их окладов, премий и бонусов, который стал уже нарицательным синонимом богатства, принято объяснять аналогичным в ведущих фирмах за рубежом и необходимостью выдерживать международную конкуренцию за специалистов. Это заблуждение. Не существует никакой конкуренции за наших управленцев между иностранными и отечественными компаниями. Во всяком случае, не отмечено ни одного примера, чтобы российский менеджер, финансист или бухгалтер занял высокую должность первого – второго уровня в какой-либо западной фирме хотя бы средней руки. Да, технических специалистов иногда приглашают. Но и в России их можно и нужно закреплять индивидуальными контрактами. А что касается управленцев и работников головных офисов даже самых крупных российских государственных предприятий, то за базовый для их служебных окладов надо принять уровень оплаты труда работников соответствующих министерств Российской Федерации. А система премирования сверх этого уровня должна быть нацелена на выполнение особо важных производственных заданий. Риск конкуренции за менеджеров со стороны российских частных компаний невелик. Их хозяева быстро перейдут на подобные государственным схемы оплаты труда, поскольку  заинтересованы в уменьшении собственных издержек и максимизации прибыли.

На снижение уровня материального неравенства людей должны быть направлены и изменения в налоговой системе. Прежде всего, уже перезрел вопрос о замене плоской шкалы налогообложения доходов физических лиц на прогрессивную.  Необходим и отказ от налога на добавленную стоимость с возмещением выпадающих доходов бюджета за счёт нового налога с оборота. Причём, его величина должна быть минимальной для потребительских товаров первой необходимости и максимальной для предметов роскоши.

Все эти, как и другие возможные мероприятия по выравниванию уровня жизни разных слоёв населения, с идеологической точки зрения означают отход от либерального социал-дарвинизма и курс на построение общества солидарности.

***

Масштаб и сложность конкретных задач, которые необходимо решить для достижения целей национальной идеи России потребуют не только коллективных усилий всего общества, но и напряжённого и творческого труда каждого человека. В этой связи, особое значение приобретает так называемый человеческий капитал, соответственно, возрастает значение подсистем, обеспечивающих его качество. Прежде всего, здравоохранение и образование.

В последние годы постепенно всеобщим стало убеждение, что система здравоохранения в России неуклонно деградирует. В самом деле, результатом проведённой оптимизации первичного звена медицинских учреждений  стала элементарная недоступность медицины для многих людей, прежде всего, в  небольших населённых пунктах. Городские учреждения здравоохранения перегружены и даже приём к врачу для первичного осмотра пациента откладывается на длительный срок, не говоря уже о лечении. Постоянным стал перевод всё большего числа действий медперсонала и врачебных процедур в разряд платных. Можно привести и ещё огромное число примеров и статистических данных, указывающих на тенденцию к ухудшению ситуации в сфере охраны здоровья для подавляющего числа россиян.

Причины явного ухудшения работы всей системы здравоохранения в стране принято видеть в недоработках государственного и муниципального управления отраслью, недостаточности её финансирования, ошибочности тех или иных конкретных частных решений. Всё это имеет место быть. Но главное не в этом, а в общем либеральном курсе  на коммерциализацию и капитализацию медицины, который материализован в форме обязательного медицинского страхования. Из части особой системы охраны здоровья людей медицина превратилась в бизнес. В своеобразный, со своими особенностями, но бизнес страховых компаний. Именно отсюда вытекают все оптимизации, сокращения и упрощения помощи пациентам, замены бесплатных услуг платными.

А ведь если рассматривать развитие медицины в целом, то в мире оно шло по восходящей. От частной платной, через страховую к государственной бесплатной. Большинство стран  проходят этот путь вверх, начиная с первой ступени. Ещё совсем недавно в Соединённых Штатах Америки медицина была только частной, потому и недоступной для огромной части американцев. Только в последние годы там получила развитие страховая, позволившая  наименее обеспеченным слоям населения получить хоть элементарное медицинское обслуживание. США поднялись на ступеньку вверх, а Россия, наоборот, опустилась на ту же ступеньку вниз. Ведь наша страна уже находилась наверху, когда в СССР была создана лучшая в мире система бесплатного здравоохранения.

Страховая медицина ничего не дала ни самой отрасли, где многие категории работников имеют буквально нищенскую зарплату, ни широким массам населения. Разбогатели только страховые компании. Надо отказываться от либеральных догм и возвращаться к восстановлению советской системы, начиная с первичного звена.

В сфере образования самые жаркие споры идут вокруг оценки эффективности и целесообразности дальнейшего сохранения ступенчатой Болонской схемы получения высшего образования и Единого Государственного Экзамена. Конечно, это вопросы, заслуживающие внимания. Но гораздо важнее ликвидировать исподволь сложившуюся систему «двух коридоров» в нашем базовом, среднем образовании, когда, начиная с первого класса, ученики фактически делятся на два потока. Отпрыски наиболее обеспеченных родителей в частных школах или за счёт дополнительных платных занятий в государственных получают не только более качественное, но зачастую и иное по содержанию образование, чем остальная масса учащихся. Если в естественнонаучных дисциплинах речь идёт о разнице в объёмах знаний, то в гуманитарных детям дают разные оценки событий отечественной истории, произведений литературы, стилей и направлений духовной и материальной культуры, поступков и дел известных личностей. Иными словами, с раннего детства формируется разница в понимании действительности и будущего, которое переходит к разнице в стереотипах поведения, а затем и отчуждению, вплоть до антагонизма, одних слоёв общества от других. Это прямая опасность для единства и целостности нашего государства. Вот почему необходимо отказаться от многообразия школьных программ. Учебные процессы в средних школах, даже частных, и оценка знаний учеников должны идти на основе обязательных для всей страны стандартных государственных программ.

Безусловно, вопросы конкретного содержания школьных программ и методологии обучения должны решаться специалистами. Но принципиально важно отказаться от внедряемого в последние годы тезиса, что целью средней школы является подготовка не творческой личности, а грамотного с точки зрения выбора товаров и услуг потребителя. Этот тезис есть своеобразное преломление на систему образования либеральных идеологических установок на вхождение России в Западный мир в качестве зависимой периферии. Он должен быть отброшен и забыт. Страна нуждается во всесторонне подготовленных, творческих людях, способных к саморазвитию, готовых к упорной работе на благо людей и государства.

Подготовка и воспитание таких людей начинается со школьной скамьи. Вот почему необходимо поднять престиж профессии школьного учителя. Этого невозможно сделать в рамках нынешней системы, когда организация и материальное обеспечение среднего образования возложено на субъекты федерации. Ведь подавляющее большинство из них дотационны, не имеют и в  обозримом будущем не будут иметь финансовой самодостаточности. Отсюда и низкий уровень, и существенная разница в зарплатах учительства в разных регионах страны. Было бы правильным, во-первых, вернуться к единой по всей стране тарифной сетке оплаты труда в системе среднего образования; во-вторых, придать учителям статус федеральных государственных служащих со всеми вытекающими из этого правовыми и социальными последствиями; в-третьих, финансирование заработной платы учителей перевести на федеральный бюджет с соответствующей корректировкой схемы межбюджетных отношений центра и регионов.

***

И создание нацеленного на развитие хозяйственного механизма, и существенные коррективы социальной политики, и формирование новой идеологии на пути к достижению целей национальной идеи само по себе дело непростое с точки зрения наполнения их конкретным содержанием. Но сложность ещё и в том, что всё это, скорее всего, встретит неприятие со стороны многих представителей крупного бизнеса, наиболее состоятельной части так называемого креативного класса и властных структур. И вполне понятно почему – будут затронуты их коренные, материальные интересы и положение в обществе. Недооценивать этого нельзя. Ведь место олигархов 1990-х годов  занял новый правящий слой. Он имеет сотканную на основе тесного переплетения и взаимной инкорпорации  большого бизнеса и власти жёсткую структуру, вплоть до некоторых черт феодализма. Несмотря на государственическую риторику, именно этот слой является главным носителем ставшей путами для развития страны идеологии либерализма. Поэтому либерализмом позиции без крайней нужды сданы не будут. А  нужда такая наступает. И по причине почти всеобщего разочарования внутри страны нынешним курсом. И из-за нарастания реальных внешних угроз единству, целостности и независимости страны, а следовательно, и её правящему слою. Потому и перемены неизбежны.

Вячеслав Штыров,

Государственный советник Республики Саха (Якутия)

«Наш современник» № 5, 2023 год, стр. 150 – 173.