15/06/2010

На днях Вице-президенту РС(Я) Вячеславу Штырову поручено выполнять обязанности Премьер-министра республики. В связи с этим назначением корреспондент газеты «Советы Якутии» попросил ответить его на несколько вопросов.

Вячеслав Анатольевич, чем вызвано введение этой должности?

Эта должность конституционна. В нашей Конституции предусмотрено создание Кабинета министров, что, в свою очередь, предполагает должность Премьера. Кабинет министров был создан в прошлом году, а Премьер-министр так и не был назначен. А вместе с тем, экономическая и политическая ситуации потребовали усиления внимания ко многим проблемам и повышения ответственности за их решение.

Будете ли Вы в дальнейшем совмещать две эти должности Премьер-министра и Вице-президента?

По существу ничего нового не произошло. Я хочу пояснить одну тонкость, которую не всегда улавливают: у нас в Конституции нет четкого разделения понятий «Кабинет министров» и «Правитель-ство». Эти термины употребляются там достаточно произвольно, и это часто приводит к путанице. Когда в прошлом году формировалась исполнительная власть, мы четко разделили эти понятия: был создан Кабинет министров, в который вошли 24 министра и председатели госкомитетов, и сформировано Правительство, включающее помимо руководителей республиканских ведомств и председателя Национального банка, и заместителей Председателя Правительства, и вице-президента Республики. Возглавил его сам Президент. А руководство Кабинетом министров Президент своим распоряжением закрепил за Вице-президентом. Поэтому можно сказать, что в прошлом году я уже, в общем-то, исполнял обязанности Премьер-министра, хотя официально так не назывался. Президент лично вел заседания Правительства только тогда, когда нужно было принимать какое-то решение стратегического значения. Например, когда речь шла о Федеративном договоре. С нового года эта система была изменена. Произошло перераспределение обязанностей между Президентом и Вице-президентом. Президент взял на себя руководство не только стратегическими направлениями, но и всеми остальными. А Вице-президент вернулся к исполнению своих конституционных обязанностей. В частности, связь с Верховным Советом и ряд других. Так мы работали четыре месяца.

Значит ли это, что нынешнее назначение носит несколько формальный характер?

Не совсем. Дело в том, что последние четыре месяца я не исполнял обязанностей Премьер-министра. Сейчас мы вернулись к старой системе в связи с тем, что возникло много вопросов, которые заставили Президента отвлечься от внутренних дел и заняться внешними. Это связано с событиями в Российской Федерации, разработкой новой Конституции, формированием новых структур. Кроме того, у нас появилась необходимость более глубоко заняться внутренними проблемами, экономическими вопросами. Тот хозяйственный механизм, который был создан и работал в прошлом году, уже набрал инерцию, и мы рассчитывали, что он будет достаточно надежно работать в полуавтоматическом режиме. Но непредвиденные события, связанные с инфляцией, изменением кредитной политики, всем состоянием российской экономики, принесли проблемы, которые требуют пристального внимания.

Значит ли это, что Президент снял с себя часть ответственности, переложив ее на Вас?

Да, часть полномочий и, соответственно, ответственности он возложил на меня, особенно в решении социально-экономических вопросов. Но с другой стороны — Президент есть Президент. Он определяет общий курс и при необходимости может отменить любое решение Кабинета министров и, вообще, весь Кабинет отправить в отставку.

И Вас в том числе?

И меня тоже как Премьер-министра. Но теперь я в двух ролях и в этом случае просто вернусь к исполнению обязанностей Вице-президента.

Изменяются ли в связи с Вашим назначением нынешние направления и принципы республиканской политической и экономической деятельности?

В прошлом году мы были больше озабочены налаживанием связей, которые были потеряны в ходе реформ, формированием нового хозяйственного механизма, институциональными изменениями в экономике республики, то есть макроэкономическими проблемами. И второй аспект — уделялось много внимания отработке взаимоотношений с Российским Федеральным Правительством.

Сейчас, несмотря на все трудности в финансовой и кредитной сферах, связанные с инфляцией, система в общих чертах сформировалась и, я думаю, будет работать. Теперь пришла пора заняться конкретными отраслями и заглянуть немного в будущее, обратиться к проектам, связанным с развитием республики, структурной перестройкой экономики. Это выводит нас на поиск новых связей, мы должны более активно работать с другими регионами. У нас с ними есть совместные интересы, проекты. В частности, нас интересуют транспортные связи на Востоке, надо прорабатывать вопросы выхода к морю с Хабаровским краем, совместно с дальневосточниками решать вопросы развития угольного комплекса Южной Якутии, с иркутянами — речного флота. Необходимо направить усилия на поиск самых разных инвесторов, и не только правительственных органов, но и крупных финансовых структур, фирм, банков. И не только в России, но и за ее рубежами. Однако, реализация самых привлекательных и выгодных проектов невозможна без четкой работы народного хозяйства. Поэтому стабилизация экономики республики в целом и отдельных ее секторов и отраслей — главная задача 1993 года. Механизмы ее решения в основном найдены, теперь предстоит упорная повседневная работа.

Означает ли сказанное Вами, что республика уже нашла свою экономическую дорогу?

Я думаю, в основном, да. Если бы нам удалось решить финансовые вопросы, не было бы многих проблем. Объективно, есть только один фактор, который создает финансовые трудности и в какой-то мере зависит от нас — это трудности, связанные с началом деятельности алмазной компании. Все остальное вызвано недостаточно продуманной кредитно-финансовой политикой в России в целом. Причем, положение очень серьезное. Я думаю, что если Российское правительство, прежде всего в лице Вице-премьера Бориса Федорова, будет продолжать такую прямолинейную негибкую кредитную политику, то оно может привести Север к искусственному голоду, подобному тому, что разразился на Украине в начале 1930 годов. Похоже, что у части членов Российского правительства нет понимания остроты вопроса. В апреле я встречался в Москве со многими людьми, в том числе с Вице-премьером Александром Шохиным. А вот с Борисом Федоровым мне так и не удалось встретиться, видимо, он избегает даже обсуждения проблем кредитования Крайнего Севера. Если эти вопросы урегулировать, то наша экономика, в принципе, должна работать устойчиво.

Есть проблемы в строительном комплексе, но они, скорее всего, временные. Масса нерешенных вопросов в сельском хозяйстве. Но даже тяжелый прошлый год показал, что когда становится трудно, народ сплачивается. В общем, основа есть. Внутренняя наша экономическая политика обретает контуры.

Только что XVIII сессия Верховного Совета РС(Я) постановила увеличить с 1 мая минимальную тарифную ставку до 4275 рублей. Как быстро удастся изыскать необходимые средства?

Это достаточно сложная проблема. Минфином республики ведется пересчет нашего бюджета. Я думаю, что именно сейчас надежных источников для финансирования нет. Хотя и не очень боюсь этой ситуации. Думаю, что до конца года вопросы дополнительных доходов будут решены, и мы перейдем на новую тарифную ставку. Одновременно потребуется принять и меры по регулированию зарплаты. Необходимо устранить вопиющие разрывы в уровнях зарплат в разных отраслях. А в принципе, необходимо разрабатывать новую концепцию заработной платы.

Скоропалительное решение Российского правительства о повышении зарплаты, на мой взгляд, было политическим, популистским решением, связанным с референдумом. Вот даже Борис Федоров, которого я вспоминаю достаточно часто, поскольку он явился преемником Егора Гайдара в части формирования экономической и финансовой политики России, и его сторонники говорят о необходимости на этом этапе сдержать инфляцию, стабилизировать финансы. Но они действуют только одним рычагом — кредитным. А ведь существуют и другие методы финансовой стабилизации. Я думаю, что для борьбы с инфляцией надо было бы заморозить зарплату и цены. Как это было, например, в Германии после войны. То же в 70-х годах сделал и американский Президент Никсон. Тут не надо ничего нового выдумывать. В прошлом году мы могли, в принципе, предсказать, что будет делать Российское правительство, и в зависимости от этого строили свою политику. Эта работа оправдала себя, и год мы прожили нормально. Сейчас очень трудно что-либо предугадать. Я очень надеялся на Виктора Степановича Черномырдина, знал его раньше, встречался с ним, но и его Правительство ведет себя непредсказуемо, и что будет дальше — трудно сказать, особенно в отношении кредитов, в которых мы остро нуждаемся для досрочного завоза в предстоящую навигацию. Может, это сказывается внутриполитическая борьба, происходящая в Москве, и ему не дают развернуться.

Но мы намерены действовать очень решительно. Президент Якутии М.Николаев будет встречаться с Президентом Российской Федерации Б.Ельциным. На днях и я вылетаю в Москву. Вопросы по кредитам уже поставлены и есть положительные резолюции.Думаю,что нам удастся добиться улучшения ситуации.

Дмитрий КИСЕЛЕВ. «Правительственный вестник»,
27 мая 1993 г.