05/08/2020

Почему Дальний Восток стал стеной за Сергея Фургала и на дух не переносит гастролёров из Москвы? Как получилось, что газ Сахалина должен был прийти во Владивосток, а оказался в Японии и Корее, а якутский газ для «Силы Сибири» вместо запланированной ещё 12 лет назад газификации Хабаровского края рванул в Китай?

Почему на гигантские стройки Дальнего Востока свозят рабочих из Узбекистана, Таджикистана и даже с Филиппин, оставляя дальневосточников сосать лапу и копить на Москву злость? Наконец, когда Дальний Восток при такой московской политике окончательно опустеет и китайцы предъявят карты XIX века, на которых Владивосток, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре и все дальневосточные порты окрашены в китайский цвет? Об этом лучший в стране специалист по Дальнему Востоку, экс-президент Якутии, ныне заместитель председателя Совета по Дальнему Востоку при Совете Федерации Вячеслав Анатольевич ШТЫРОВ рассказывает главному редактору «АН» Андрею УГЛАНОВУ.

Объективные причины хабаровского протеста

– Вячеслав Анатольевич, мы с вами часто говорили о Дальнем Востоке, о его проблемах, о том, как там должно быть и почему многое не получается. Только что арестован губернатор Хабаровского края Сергей Фургал. И это же не первая ласточка. Помните, был такой Корякский автономный округ. Его губернатора Владимира Александровича Логинова не арестовали, но обвинили в нецелевом использовании средств, и он через несколько лет умер в нищете в том же Хабаровске, и никакого золота при нём не было. Затем были губернатор Сахалина Хорошавин, опальный Наздратенко. И вот история с Фургалом. Неофициальная версия – будто бы не отдал свою долю во владении заводом «Амурсталь» неким предпринимателям, и это стало причиной того, что на него завели уголовное дело. Но в отличие от историй с Хорошавиным, Логиновым и Наздратенко – жители Хабаровского края высказали недовольство. И очень резко. Накопилось?

– Казалось бы, причина на поверхности. У всех на слуху уголовные дела и попытки защитить избранного губернатора от Москвы. Плюс конспирологическая версия о борьбе за завод. Но как вы думаете, достаточно ли этого, чтобы на улицы вышли не тысячи, а десятки тысяч людей или есть причины глубже и серьёзнее?

– И что это за причины?

– Перенесёмся в прошлое. На любых выборах с середины нулевых годов Дальний Восток в итоге голосовал за партию власти и президента. Но если посмотреть абсолютные цифры, то получается, что этот регион по количеству и проценту голосов всегда на последних местах. Почему? Не из вредности же! Эти протестные настроения имеют совершенно объективную причину. Она – в условиях жизни людей, в их реальных доходах и возможностях. Дальний Восток – это огромная территория от Анадыря до Бурятии. Здесь есть субъекты Федерации, в которых и сегодня традиционно большая зарплата за счёт коэффициентов и надбавок. Это Якутия, Чукотка, Магадан. А что с остальными?

– Догадываюсь, что всё не так радужно.

– Совсем не радужно. Средняя заработная плата здесь ниже, чем в среднем по России, а уровень расходов на семью, наоборот, выше. А самое главное, что раньше всё было иначе! В СССР понимали, что тут особые, тяжёлые условия, поэтому труд на Дальнем Востоке оплачивался выше, чем в европейской части страны. Средний дальневосточник получал на 30% больше, чем по стране. А сейчас уровень жизни резко упал. Зарплаты ниже, чем в среднем по России. Причём нет никакой тенденции к улучшению.

– То есть вопрос в оплате?

– Это один из многих факторов. Есть и другие. Допустим, жилищное строительство. Сколько говорилось с высоких трибун о важности Дальнего Востока! Что нужно закреплять там людей и создавать благоприятные условия для тех, кто хочет сюда приехать! На самом деле открываем статистику и смотрим – Дальний Восток среди федеральных округов на самом последнем месте по количеству введённого жилья на тысячу человек населения. А ведь регион нуждается в этом жилье в наибольшей степени! Потому что там очень много временных, ветхих сооружений. Это имеет свои исторические корни. При прокладке БАМа, сооружении промышленных объектов строилось много времянок с предполагаемым сроком службы 25 лет. Прошло намного больше, а люди всё ещё в них живут. Если в среднем по стране 2, 6% ветхого, аварийного жилья, то в той же Якутии – 14, 6%.

А Якутия  в этом плане ещё более или менее благополучна. По вводу жилья Якутия на 21-м месте по России, Сахалин – 22-е место. А остальные субъекты – 85-е, 84-е, 83-е. Это острейшая проблема, которая никак не решается.

Или, допустим, проблема энерготарифов. Сейчас за счёт перераспределения средств с Центральной России, с Урала несколько снизили тарифы на Дальнем Востоке, а до этого они были совершенно неподъёмные. Но действие этого положения о снижении тарифа заканчивается 1 января, и никаких решений по этому не принимается. Всё боятся, что с нового года цена устремится вверх, как ракета. А Москва молчит. В это время электроэнергия продаётся в Китай дешевле, чем для своих же граждан. Разве это не подогревает протест?

– А что насчёт газификации? Врио губернатора Хабаровского края Дегтярёв ужаснулся, что газ закупается на Сахалине за валюту! Что с «Силой Сибири»?

– «Сила Сибири» – часть грандиозного проекта «Восточная газовая программа». Предполагалось, что в её рамках будет создано четыре новых центра по добыче газа – Сахалин, Якутия, Иркутск и Эвенкия. Они будут завязаны между собой гигантским магистральным трубопроводом, который с одной стороны будет иметь выход на Тихом океане, а с другой – присоединится к единой газотранспортной системе России. Сейчас она заканчивается на границе Иркутской области и Красноярского края. Тогда появятся объединённая газовая система страны и возможность использовать газ для нужд Дальнего Востока. Первая очередь этого проекта завершилась к 2012 году – к саммиту АТЭС. Надо было во Владивостоке перевести коптящие старые ТЭЦ на экологический вид топлива. С Сахалина через Хабаровский край газ пришёл во Владивосток. Вы думаете, после этого началась тотальная газификация населённых пунктов Дальнего Востока? И близко нет. Хабаровский край за счёт своих собственных ресурсов начал газификацию, а в Приморском крае даже и близко ещё не подступали. Почему? Не хватает газа с Сахалина. Почему не хватает? Да потому что он уходит по контракту за границу в Юго-Восточную Азию. Хорошо, тогда из Якутии строится «Сила Сибири», и она должна прийти прямо в Хабаровск, и тогда газа будет хватать всему Дальнему Востоку. И вот пошла «Сила Сибири», пошла… Думаете, она пришла в Хабаровск? Нет, она повернулась и рванула за Амурской областью прямиком на Китай. Для китайцев газ есть. А для дальневосточников нет. Деньги важнее людей.

А ещё возьмём тарифы на этот газ. В Европу он продаётся примерно по 54 доллара за тысячу кубометров, а средний тариф по России – 74. На Дальнем Востоке ещё выше.

А что творится в социальной сфере? По всем регионам России прокатился каток оптимизации в системе здравоохранения. Пришёл коронавирус, спохватился президент и строго говорит, что надо восстановить первичное медицинское звено. А оно ведь было уничтожено целенаправленно!

– Мало того, восстанавливать медицину назначена Голикова, которая всю эту первичную систему и убила.

– Вся страна от этого страдает. Но на Дальнем Востоке эти проблемы значительно усиливаются, потому что населённые пункты маленькие и далеко друг от друга.

Теперь заглянем в госпрограмму развития Дальнего Востока. Наверное, были грандиозные планы, но по тем или иным причинам они не выполняются? Нет, их даже в планах не было.

Но, может, это есть в отраслевых программах? Давайте и туда заглянем. Возьмём социальные программы Помните национальный проект по здравоохранению, по образованию? На душу одного дальневосточника в этих федеральных программах предусмотрено не просто на 10–20% меньше, чем в среднем по стране, а меньше в разы. Вот и вся цена слов об особом значении Дальнего Востока для страны.

Деньги на развитие Дальнего Востока остаются в Москве

– Вячеслав Анатольевич, но сколько вкладывается в инвестиционные проекты! В новые порты, транспортировку сжиженного газа. Говорят о проекте возрождения БАМа, что будут северную ветку тянуть. Развивается завод «Звезда», где будут делать огромные контейнеровозы. Может быть, какие-то ручейки дотекут и до населения?

– Да, это бесспорно. На Дальнем Востоке на самом деле действительно реализуются гигантские инвестиционные проекты сродни тем, что были в советское время, – нашим знаменитым комсомольским стройкам. Инвестиций много, а счастья нет. Почему? Да потому что дальневосточники не вовлечены во все эти процессы. Сейчас всё наше внимание приковано к Хабаровску. Это понятно. Но СМИ помалкивают о других протестах. В городе Свободном на строительстве гигантского газо- перерабатывающего завода бунтуют гастарбайтеры. Им не выплатили зарплату, и там ситуация близка к погромам и взятию заложников из числа технического персонала. Этот объект относится к газопроводу «Сила Сибири». Перед тем как подавать газ в Китай, надо отделить от него ценные компоненты – гелий, широкую фракцию лёгких углеводородов, который является химическим сырьём. Для этого и строится завод. И посмотрите на участников бунта! Узбеки, киргизы, турки и филиппинцы! Где там дальневосточники? Почему они там не работают? А потому что им нужно платить нормальные деньги, и вовремя, а гастарбайтеры горбатятся за копейки, и их ещё и обманывают. Плевать «Газпрому» на Дальний Восток и президентские программы. Они не берут местные кадры, экономят копейки, чтобы можно было платить бешеные бонусы менеджерам высшего звена.

– Но построенные заводы останутся, и вот уж тогда местные жители получат рабочие места!

– Как бы не так. Все эти наши гигантские нефтяные стройки и всё, что связано с добычей природных ресурсов, – всё базируется на вахтовом методе. Строятся специальные классные аэропорты, такие как Талакан. Всё, чтобы обеспечить вахтовый завоз. Конечно, под напором местных властей берут по договорам определённый контингент местных жителей, но изначально это не рассчитано на людей, которые живут на Дальнем Востоке.

На территориях опережающего развития огромные проекты. Тот же Амурский газоперерабатывающий в Свободном – это территория опережающего развития. Завод «Звезда», который вы упомянули, – это опережающее развитие. Казалось бы, создаются такие гигантские мощности, которые должны совершить революцию в жизни этих городов. Но Счётная палата пишет, что ничего не происходит. Почему не работают местные строительные организации? Почему здесь нет приморских студенческих отрядов? Вот вам пример. На строительстве дорог и мостов к Саммиту АТЭС участвовали не только московские структуры, были и дальневосточные. Казалось бы, местные участники должны были хорошо заработать. Нет, для них всё закончилось банкротством. Московских не тронули. Напрашивается подозрение – местных банкротили, чтобы в будущем не было конкурентов?

Аппарат Набиуллиной похоронил Дальний Восток

– Дальний Восток всегда был проблемой российских властей или только для нынешних?

– Надо смотреть с самого начала истории Дальнего Востока. В XVI веке Ермак перевалил через Урал и пошёл на восток. В 1632 году наконец-то русские достигли Якутска. Якутск превратился в операционный центр, от которого казаки двинулись в разные стороны самостоятельно или по поручению московского правительства. Присоединили Чукотку, Магадан, попали на Камчатку, на Охотское море, на Курилы. Другие двинулись на Амур, третьи – в Забайкалье. Постепенно эту огромную территорию присоединили к России. С этого времени царей всегда волновало развитие этих территорий. Понятно, для Москвы это были доходы в казну. Тогда пушнина давала до 30% доходов в бюджет. А ещё руды и другие возможности. Дальневосточникам всегда полагались льготы, особая система налогообложения, государственная поддержка хлебом. И эта линия идёт сквозь века через знаменитое столыпинское переселение, советские пятилетки. Первая программа по Сибири и Дальнему Востоку была создана в СССР ещё в 1930‑е годы, потом 1960-е, 1980-е. С новыми временами всё кончилось. Правительство Ельцина утвердило программу, которую и не собирались выполнять. Это привело к тому, что к началу нулевых годов на Дальнем Востоке сложилась угрожающая ситуация. Вот почему после её анализа президент России в 2006 году собрал Совет безопасности, на котором им было сказано, что если мы не предпримем мер по закреплению там людей, то мы можем потерять Дальний Восток.

– Позднее, на другом совещании вы говорили Путину о подготовленном на уровне правительства и согласованном со всеми плане развития Дальнего Востока. Процитирую: «Мы начали разрабатывать комплексный закон, который описывает многие стороны жизни Дальнего Востока. Он касается и межбюджетных отношений, он касается и налоговой ситуации, он касается упрощения цен существенным образом на экономическую деятельность, не только на инвестиционную, а просто на экономическую деятельность на Дальнем Востоке, тотального использования механизма частного партнёрства в самых разных формах, в том числе комплексного развития на территории. Он касается и зон опережающего развития, но в более широком плане – расширение номенклатуры разной специализации. Он касается вопросов социальных – закрепление кадров на Дальнем Востоке, создание стимула для того, чтобы люди двинулись на Дальний Восток, подготовки кадров. Короче, это комплексный закон, который можно назвать Кодексом Дальнего Востока. Потому что те подходы, методы, принципы регулирования, которые срабатывают в европейской части, не срабатывают на востоке. Мы уже в формальном равенстве имеем фактическое неравенство. Вот от чего проблемы на Дальнем Востоке, и мы выравниваем условия». «То, что об этом надо думать, – это 100%, и я вам за это очень благодарен», – сказал в ответ Путин.

– Стратегия разрабатывалась три года и в 2009 году была утверждена. Там содержался анализ рисков, угроз. С другой стороны, озвучивались возможности и перспективы. Анализируется, как же сделать так, чтобы использовать возможности и убрать угрозы. Возникает некий образ будущего.

По итогам стратегии, в 2013 году была принята сначала федеральная целевая программа, а в следующем году – государственная программа по развитию Дальнего Востока. Было понятно, что государственных денег не хватит, и расчёты показывали, что на каждый рубль государственных инвестиций нужно привлечь, как минимум, 12 рублей частного капитала. Возник вопрос: как же привлечь частный капитал? Значит, надо создать стимулы для того, чтобы туда двинулись люди и капиталы. Тогда в Совете Федерации был разработан специальный комплексный закон, который назывался «Об особых условиях развития Дальнего Востока и Байкальского региона». Какая на Дальнем Востоке должна быть налоговая система? Какие должны быть льготы, каких не должно быть? Как создать стимулы через механизмы налогов, отложенных платежей? Или, предположим, как должна быть устроена тарифная система на деятельность монополий на Дальнем Востоке? Как должна быть там устроена авиационная отрасль и как надо субсидировать авиационные перелёты? Там был огромный социальный блок, посвящённый тому, как привлечь людей и закрепить тех, которые там уже живут. Это решение вопроса по упорядочению коэффициентов и заработной платы, тарифной системы. Это вопрос использования материнского капитала, который предлагалось выплачивать уже на первого ребёнка с районными коэффициентами, это вопрос организации ипотечного жилищного строительства, образовательной системы. Это комплексный закон, который описывал всё от А до Я на Дальнем Востоке. Это был Кодекс Дальнего Востока

– Вы его согласовали?

– Его поддерживала значительная часть членов правительства, им очень сильно заинтересовался президент. Он дважды давал мне поручения, чтобы я представил этот комплексный план. Мы разрабатывали его в Совете Федерации с участием министерств и ведомств, представляли.

– И какова судьба этого грандиозного документа?

– Он исчез.

– То есть?

– Он растворился в аппарате помощницы Путина Набиуллиной. Всё это было вручено ей и исчезло. Мы пытались протолкнуть его на совещании, но всё впустую. Мотивов отказа было два. Первый заключался в том, что юристы от правительства говорили – ну как же так, мы нарушаем единое экономическое пространство страны, что на всей территории страны должны действовать одинаковые законы. Мы отвечали, что не нарушаем единое пространство, мы берём старый закон об НДС и говорим о том, как он применяется на Дальнем Востоке. Или как можно сделать так, чтобы предприятия пока что не платили налог на прибыль, но создавали за его счёт инфраструктуру. Например, чтобы они сами строили дорогу к своим предприятиям, а потом уже предприятия рассчитались с государством. Но я повторяю, речь не шла о новых изобретениях. Старые законы интерпретировались, как они будут применяться в особых условиях на Дальнем Востоке. Бесполезно. Нас не услышали, потому что не хотели слышать.

Второй мотив отказа – финансы. Да, говорили мы, на это потребуется много денег, но всё это окупится, если мы сделаем для людей всё по максимуму – суперльготные условия, урегулируем вопрос с пенсиями, с зарплатами, даже начнём контролировать цены – это обойдётся в 1 или 2% от доходов консолидированного бюджета Российской Федерации. Но дело того стоит. Это же в пределах точности расчётов! Но не прошибить эту стену. Несмотря на тотальную поддержку со стороны субъектов Федерации, со стороны отраслевых и территориальных министерств, за нас были Минрегион, Минвосток. Но результат – ноль! Если против вас Минфин, то в современной России вы никогда и ничего сделать не сможете, даже если на вашей стороне Путин.

Верные вместо умных

– А кто конкретно сидит и не пускает деньги на Дальний Восток?

– Существует термин, который прочно вошёл в обиход, – «экономический блок правительства». Вот они категорически против.

– Если называть имена, экономический блок правительства – это Кудрин, это Силуанов, это Орешкин. Экономический блок – это Набиуллина в Центральном банке и, разумеется, Греф. Мы говорим сейчас об этих людях.

– Я думаю, они руководствуются не только практическими соображениями, когда говорят, что нет денег, и не хотят их искать. Но и идейными, идеологическими соображениями. Многие люди, которые руководят этим блоком, действительно хорошие специалисты в своей отрасли. Но, если говорить о реальном понимании, как на самом деле идут экономические процессы и как они идут конкретно у нас в стране, они не знают. Они рулят абстрактной страной. Это провал в их образовании. Это люди, которые мыслят на уровне учебника «Экономикс», который был популярен у домохозяек США и который они читают на кухне.

– А как вы думаете, почему? Путин же умный человек. Нельзя сказать, что ему всё по барабану. Наоборот. Почему он держит вокруг себя всю эту публику? Есть тот же Глазьев, есть вы, есть масса людей, губернаторов, тот же Ишаев.

– Нельзя объять необъятное. Быть специалистом абсолютно во всех отраслях чрезвычайно трудно. Поэтому очень важен качественный состав помощников и советников. Мне кажется, Путин долго был в такой ситуации, когда главным качеством помощника или советника была верность. Он опирается или привык опираться на очень преданных людей, на команду, которой он доверяет. Это хорошее качество. Эта черта характера заметна, если прочитать его биографию, воспоминания о молодости и детстве. Возможно, это идёт оттуда – двор, друзья. Повторю – это очень хорошее качество и правильное. Но наши достоинства всегда переходят в наши недостатки. На более высоком уровне надо иметь гораздо больший диапазон людей или готовить их. Их главным качеством должен быть уже профессионализм, а не верность. Надо искать людей в регионах. Людей, которые всё знают изнутри. Сейчас же в поисках ориентируются на очень узкий круг людей, которых видят на поверхности, а внутри субъекта Федерации никто особо не работает. Все эти балаганы, в которых выбирают «молодых лидеров», это же выставочные цирки, а не реальный поиск кадров. Поиск – это повседневная кропотливая работа.

– Кто их учит в этих балаганах? Греф, Шувалов. Чему они научат?

– Так сложилась история нашей страны начиная с 1999 года и по нынешнее время, что президент ни разу не выступал с какой-то программой, платформой, где бы он целостно изложил свои взгляды на экономику, на социальную сферу, на историю, на жизнь страны, на будущее. Он ни разу не участвовал в дебатах и отделывался статьями, указами. Но они не создают целостной картины. Из них невозможно узнать, что на самом деле он думает. Может, он искренне считает, что это хорошая система для того, чтобы страна быстрее развивалась. Не получается сейчас? Это временно, потом получится.

Но на самом деле мы действительно подошли к идейному тупику, в том числе и на Дальнем Востоке. Что там надо делать сейчас? Я бы вернулся к истокам. Я бы перенёсся в 2006 год на заседание Совета безопасности. Как там был поставлен вопрос? Если мы не будем ничего делать на Дальнем Востоке, мы его потеряем. Что значит потерять Дальний Восток? Это значит, что он обезлюдит и потеряет всякий экономический потенциал. Для того чтобы его сохранить, надо его прежде всего населить. Вот это самая главная задача. Любые наши действия должны быть направлены на людей, дальневосточников.

Нас не цены должны сейчас интересовать. Трутнев выступал и подчёркивал – мы 1, 7 триллиона инвестиций привлекли, четверть всех иностранных инвестиций России приходится на Дальний Восток. Да это никакого значения не имеет! И даже созданное количество рабочих мест. Потому что эти рабочие места могут занять гастарбайтеры. Вопрос в том, чтобы создать систему, чтобы люди закреплялись. Нужны для этого деньги? Нужны, но сами по себе они не решат проблемы. Значит, мы должны перенацелить политику на Дальнем Востоке так, чтобы действительно создать условия для закрепления и даже для привлечения людей. Сейчас опрос показывает, что примерно 40% молодых людей, которые учатся в вузах на Дальнем Востоке, мечтают оттуда уехать. Я говорил о трудностях, о низких доходах, бедности, но даже не это пугает молодёжь.

– Им некуда руки свои приложить.

– Куда им пойти? Я говорил, что в советское время доходы на Дальнем Востоке были существенно выше, чем в среднем по России. Но на Дальнем Востоке были такие отрасли народного хозяйства, которые сами по себе давали очень высокооплачиваемые рабочие места. Помню плакат «Дальневосточное морское пароходство – крупнейшее пароходство на нашей планете». Вот это было на Дальнем Востоке! Корабли, которые сновали по всему миру, которые ходили за границу и в каботажное плавание. Где сейчас дальневосточное пароходство? Всё уничтожено.

– Что происходит с рыболовством?

– На Дальнем Востоке очень богатые моря. Самые богатые места на планете в плане рыбных ресурсов там, где встречаются холодные и тёплые течения. У нас Охотское море гораздо богаче, чем Японское море, потому что там течение перемешивается. Не менее богаты Берингово и Баренцево моря. Но дальневосточные рыбаки работали не только там. Раньше из Владивостока, из Находки, с Сахалина, с Камчатки уходили корабли в другие моря. К берегам Южной Америки. Шла плавбаза «Советская Россия», за ней караван траулеров. Ловили в водах Перу и Чили. В водах Намибии. Гигантская отрасль, где она сейчас? Где эта плавбаза «Советская Россия», где эти БМРТ и прочие траулеры? Где переработка? Всё уничтожено, и, самое главное, сейчас это не восстанавливается. Рыбаки копошатся, возятся на старых судёнышках, неизвестно чьего производства. Быстренько наловить, перепродать, не заходя на берег, от пограничников скрыться – вот и весь бизнес. На перевозке грузов – иностранные суда. До чего дошло – хочешь поставить уголь в Китай или в Корею, Японию, они пишут в контракте – суда китайские или корейские, японские. И это наши вынуждены проглотить. Где это всё, куда идти молодому человеку?

На берегу были гигантские заводы. Тот же «Дальзавод» – флагман судоремонта и судостроения. Был мощнейший оборонный комплекс! Чего стоил один хабаровский «Дальдизель»! «Амурсельмаш» был. А остались считаные единицы в основном горнодобывающей отрасли, добычи нефти и газа.

«Китайская угроза» реальна

– Что скажете насчёт «китайской угрозы»? Зря пугают?

– Её сейчас всячески высмеивают. Уверяют в несерьёзности. Недавно один большой дальневосточный начальник со смехом уверял, что всё это миф. Китайцы, мол, вообще не могут жить на севере, они хотят жить на юге. Просто у них земли нет, и они у нас её арендуют. А речь шла о том, что они арендовали до 56% пахотных земель на Дальнем Востоке, самых лучших земель. Но это же чепуха на постном масле! Почему это они не могут жить на севере? Возьмём Приморский край, Хабаровский край, угол между ними, где Уссури впадает в Амур. Рядом находится Маньчжурия, несколько китайских провинций. Какая совокупность населения Маньчжурии? 200 миллионов человек с хвостиком. А во всём Хабаровском крае – полтора миллиона. Климат у них одинаковый. В Маньчжурии даже более суровый климат, чем в Приморье. Так что прекрасно китайцы себя чувствуют на севере.

Ещё говорят – мол, они мирные люди, их цивилизации 6 тысяч лет. Говорят, они всегда сидят на одном месте. Это ошибка. Их цивилизация возникла на реке Хуанхэ, а сейчас достигла Янцзы, Гонконга и т.д. Значит, они двигались. Они пытались двинуться в Среднюю Азию, но потерпели поражение от войск Александра Македонского и вернулись назад. Китайцы не двигались вперёд, но они постоянно расширялись. Надо иметь в виду, что их всегда держали под контролем степные народы, не давали расшириться «через них». Почему китайцы не заселили Сибирь? А потому что прокладка была – гунны, тюрки, монголы, маньчжуры. Они их загоняли обратно за Китайскую стену.

– У нас с Китаем вроде войн не было?

– Впервые Китай и Россия соприкоснулись в XVII веке. Русские, казаки из Якутска, начали двигаться на Амур, и Ерофей Павлович Хабаров занял несколько сёл, в которых жили дауры. Это не китайцы, это тунгусо-маньчжурское племя. Основал там город-крепость Албазин, который впоследствии стал центром уезда в составе Забайкалья. Русские стали продвигаться по Амуру вниз, вверх, присоединять земли и неминуемо столкнулись с китайцами. В это время в Китае было не до нас. Там маньчжурская династия захватила власть, были войны, столкновения. Со временем маньчжурский император утвердился на троне и сразу посмотрел на север – чего там копошатся какие-то длинноносые и бледнолицые? Надо их оттуда выгнать. В результате войны в 1689 году в Нерчинске был заключён первый договор между Китаем и Россией. В соответствии с ним Забайкалье отошло к России, а с Амура все наши поселения заставили убрать. Мы убрали. Но юридической чёткой границы не было. Многие территории считались не разделёнными. Так длилось на протяжении более 160 лет. В 1858 году был подписан другой, Айгунский договор. Именно этим договором была проведена граница – левый берег Амура наш, а правый берег Амура и Уссури – китайский. По этому договору весь Приморский край и большая часть Хабаровского края, включая сам Хабаровск, находятся на китайской территории.

– На карте это видно.

– Наконец, в 1860 году был подписан Пекинский договор, в соответствии с которым теперь уже и часть правого берега Амура от Уссури до самого устья, и Приморский край отошли к России. В эти годы Китай оказался в чрезвычайно сложном положении. Случились опиумные войны. Англия, Франция, даже Португалия буквально как хищники набросились на Китай и перекрыли им любые выходы для внешней торговли. Заняли устья всех рек, заставили покупать их опиум, который в Индии выращивали англичане. Они поставили китайцев на колени, начали из них выкачивать деньги. Внутри самого Китая на этой почве возникли распри, страна была на грани развала. Императору надо было удержать Китай. А в России была Крымская война. По названию понятно, что она была в Крыму. Но не все знают, что её география была значительно шире. Она шла и на Дальнем Востоке. Петропавловск-Камчатский атаковали англичане и французы. А вы знаете, что именно тогда англичане открыли бухту Золотой Рог раньше нас? Они намеревались построить там военно-морскую базу, но мы их чуть опередили. Нашего императора очень волновала ситуация на Востоке. На этой почве началось наше сближение с Китаем. Китайцы стали воспринимать Россию как естественного союзника в борьбе с шакалами.

– Мы же не продавали им опиум?

– Мы начали оказывать им поддержку, какую могли. Там были замешаны большие деньги. Поэтому китайцы подписали все эти договоры. Вы думаете, они об этом забыли? Нет. Мао Цзэдун напомнил, когда первый раз приехал в Москву, произнёс речь, которая, как водится по-китайски, была очень витиевата, и сказал, что с Советским Союзом у нас хорошие отношения и мы «как бы» забыли прошлое. Сталин намёк понял.

– Я могу напомнить другой эпизод. Когда Горбачёв в 1989 году был в Пекине, у него произошёл разговор с Дэн Сяопином. Тот Горбачёву прямо сказал, что вся так называемая северная Маньчжурия была отобрана Россией, когда Китаю было тяжело. Горбачёв занервничал.

– Японцы и американцы с интересом смотрят на всё это. Вы слышали высказывания Олбрайт, Тэтчер о том, что Сибирь должна быть международной? Запад не спускает голодных волчьих глаз с Сибири. Поэтому у нас нет иного выбора, как укрепить Дальний Восток. А укрепить можно только ту землю, где живут люди. Свято место пусто не бывает. Там, где мы ослабим контроль, будут жить и работать другие люди. Может, даже и наши, но не под Россией. Вот почему всё должно быть направлено на нашего дальневосточника. Даже социальные вопросы решить мало. Надо организовывать новейшие производства, развивать современные отрасли.

– Какие?

– Например, раньше в Хабаровске было гремевшее на весь Союз объединение «Химфарм». Там лекарства делали. Кто нам мешает воссоздать эту мощнейшую индустрию? Кто нам мешает развить авиастроение на Дальнем Востоке? Там сейчас действуют 3 авиазавода – в Комсомольске-на-Амуре, Арсеньеве и в Улан-Удэ. Надо их расширять. Например, существует острейшая необходимость в самолётах малого типа вроде Ан‑2, Ан-24. Ещё есть на Дальнем Востоке судостроение, не до конца развалили. В конце концов, можно автомобильный завод построить и не таскать из Японии праворульный антиквариат. Не надо выпускать «Мерседесы», у нас самая популярная машина на Дальнем Востоке УАЗ-452, «буханка». Кто нам мешает новую «буханку» сделать и выпускать? И будет спрос!

У нас, на Дальнем Востоке, от Читы до Хабаровска примерно две тысячи километров по железной дороге. Между ними нет ни одного крупного города. Надо их создавать. Где нет наших городов – будут чужие. Чтобы их построить, надо развивать градообразующие факторы. Если вдоль БАМа сделать сырьевой пояс, то вдоль Транссиба можно построить целую цепочку городов для обрабатывающей промышленности.

Короче говоря, нужны новые подходы. Но этот новый подход должен заключаться в интеграции экономики Дальнего Востока в экономику России. Потому что, если нет экономической связи, то постепенно гаснут связи социальные, связи человеческие, духовные. Менталитет меняется, люди перестают чувствовать себя частью страны. И эта трещина может разделить всю Россию.

Значит, экономика Дальнего Востока должна работать на Россию. И инфраструктура Дальнего Востока должна быть встроена в общенациональную инфраструктуру. Вот какой должна быть главная идея.