В последние годы, особенно с началом специальной военной операции, пристальное внимание стало уделяться патриотическому воспитанию. Каждый понимает и делает это по-своему. Но, на мой взгляд, самым действенным способом воспитания любви и уважения к Родине является личный пример, которому молодое подрастающее поколение захочет подражать, быть в чем-то похожим.

Руководитель движения «Мы вместе» Виктория Мамаева:

— Судьба моя так сложилась, что да – мама геолог, отец – моряк, и, конечно же, они много рассказывали про свои профессии. Наверное, поэтому у меня интерес ко всему этому и сохранился. Я очень люблю геологию. Особенно ту ее часть, которая описывает историю возникновения эволюцию нашей планеты и ее земной коры.

Конечно, с самого детства меня привлекало и море. С отцом мне приходилось жить в местах расположения нашего флота на разных морях – и на Черном, и на Балтийском, и на Тихом океане. Я настолько привык к морю, что, когда уже работал в Якутии, ловил себя на мысли, что мне казалось – за этим поворотом дороги, сопкой откроется морская гладь и корабли на ней.

Но в те годы жизнь была очень сложная. Отец часто был в дальних походах, мама в экспедициях, они трудились, потому что были старшими детьми в своих многодетных семьях, надо было ставить на ноги сестер и братьев. Поэтому мне приходилось часто бывать в деревне у дедушки с бабушкой в Приморском селе Хороль. И наша семейная легенда гласит, что я еще в школу не ходил, а уже деду помогал дом строить. Так дух строителя так во мне, видимо, и остался.

Мне всегда хотелось что-то перестроить, улучшить, изменить. Свое село, потом город Владивосток, в котором я заканчивал школу. Это одна сторона дела – моя личная.

А с другой стороны, если вспомнить те времена – 1960-е, 1970-е годы – то страна вся была в огромных стройках. И это было важным для молодежи. Я помню, среди молодых людей многие говорили – «да, война закончилась, Советский Союз настолько силен, что никогда больше войны не будет. Наше старшее поколение восстановило народное хозяйство, они построили ДнепроГЭС, «Магнитку» создали. А что мы?»

Вот для молодых людей тогда были великие стройки —  и БАМ, и Братская ГЭС, и нефтегазовый комплекс Западной Сибири, и другие. Меня тоже тянуло к каким-то таким большим делам – не просто жилой дом построить. А где большие дела? Конечно, на Севере, на Дальнем Востоке. И когда появилась возможность выбирать по окончании учебы в институте, я выбрал Якутию. У меня была возможность выбора места работы по распределению, так как по показателям учебы, спортивной, общественной работы я был 11-й из ста человек нашего выпуска. Поэтому сам мог выбирать. И когда выбрал «Вилюйгэсстрой», проректор нашего института сказал: «Ну, куда же ты собрался? Это же Угрюм-река». На самом деле Угрюм-река – это Витим, а он имел в виду реку Вилюй.

Выбор мой был такой, потому что я хотел участвовать в чем-то серьёзном, большом. И, конечно, мне хотелось строить именно гидроэлектростанции, потому что считал, что это самое сложное строительство, которое только существует в нашей стране, да и в мире.

Но когда приехал в Мирный со своим направлением, мне сказали, что «Вилюйгэсстрой» уже давно уехал из поселка Чернышевский и он находится в Удачном, там тоже большая Всесоюзная ударная комсомольская стройка. И я поехал в Удачный, а там действительно была огромная стройка. Масса людей, такой накал всесоюзного масштаба.

Я остался, мне понравилось. А потом получилось так, что вся моя жизнь оказалась связана с республикой. Хотя и родился я тоже в Якутии, в поселке Хандыга. Когда уезжал на работу из Владивостока в Якутию, мама сказала: «Тебя, наверное, кровь позвала, родные места».

Анозина Эрика

— Я очень счастлива встретиться с вами. Для меня существует два огромных человека – глыбы. Это Евгений Никанорович Батенчук и Вячеслав Анатольевич Штыров. Ваши судьбы чем-то похожи. Об одном человеке писал Константин Симонов «Мне нравится его автобиография. Он строил, воевал и вновь строил!» И вот вы сказали, что вам нравится видеть результат своего труда. Действительно, построено столько в нашей республике, что хватит на много поколений вперед.

— Это интересный вопрос. Вообще-то я объездил всю республику и бывал в самых дальних наслегах, селах, в каждом районе и помногу раз. И знаете, я могу сказать, что Якутия очень интересная и очень красивая и каждая часть Якутии имеет свои особенности, отличающиеся друг от друга. Представьте себе, у нас 3 млн 100 тысяч квадратных километров и наша территория примерно такая же как Индия – целое огромное государство. Или такая как западная Европа.

Природа нашей республики очень разнообразная. У нас есть несколько природных зон. На севере это арктическая пустыня – она так и называется в географии, потом идет зона тундры, лесотундры, и на юге республики уже сибирская тайга. А в центральных районах Якутии есть удивительные места – остатки древних степей, древних пустынь. Климат менялся неоднократно в истории нашей планеты и когда-то здесь были климатозасушливые пустыни и, конечно, есть на что посмотреть. Есть плоские равнины, есть горы. Причем, эти горы растут, и наша гора Сунтар-Хаята через какое-то время достигнет высоты 4 тысячи метров и войдет в число значимых на нашей планете.

Но в душе все равно остаются какие-то самые любимые места. Я бы выделил несколько таких мест. Во-первых, это Томпонский район и конкретно Верхне-Менкече, где работала моя мама и откуда она уехала рожать меня в Хандыгу. Там типичная для горной местности восточной части Якутии картина, но с другой стороны, очень своеобразная. Высокие отвесные горы, почти каньоны. В учебнике географии на картинках учат обычно на примере гор Европы зональности растительности. Но здесь тоже самое – сначала идет лес, потом деревья исчезают, и начинаются травянистые склоны и наконец – голые острые пики. Причем, они разноцветные и можно часами наблюдать, как солнце встает и увидеть, как оно движется, как меняются тени. А глубоко внизу на дне каньона или распадка течет ручей. Захватывающие пейзажи.  Я люблю там бывать.

Сам поселок Хандыга тоже очень нравится. Смотришь на реку Алдан и такой простор открывается!

А другое мое любимое место – это город Удачный. Природа там, можно сказать, совершенно неказистая, не сравнится с тем же вашим родным Чернышевским. Но зато там индустриальный пейзаж. На пустом месте был построен гигантский промышленный комплекс и новый благоустроенный город, о котором мечтали. Это тоже для меня значимое место.

А еще мне очень нравится Витим. Есть такой поселок в Ленском районе. Может быть, вы или фильм смотрели, или читали книгу «Угрюм-река», которую написал Вячеслав Шишков. В книге упоминается такое Разбой-село – это Витим. Поселок находится на берегу реки Лена, а напротив него, почти перпендикулярно в Лену впадает река Витим. Там и сама река Лена мощнейшая, и река Витим, острова, настоящая сибирская тайга. Есть даже такой лесной бор, который витимцы традиционно называют бор Прохора Громова — главного героя книги Шишкова.

Считается, что многие события, которые описаны в этой книге, проходили в этом поселке. И там сохранились старинные здания еще с тех времен. И когда там бываешь, испытываешь такое волнение – что вот они, герои книги, здесь были. Хотя на самом деле Шишков действительно описал Разбой-село как центр, а главные события происходили непосредственно на реке Витим с точки зрения добычи золота. Природу он описал с реки Нижняя Тунгуска. То есть получился такой собирательный образ. Но для меня наш Витим – это таинственное и очень интересное место, которое мне по душе.

Конечно, мне очень нравятся Ленск, особенно набережная – плод нашего коллективного труда. Вместе с архитекторами и специалистами компании «АЛРОСА» мы изобретали, рисовали, спорили о ее облике, стеле первопроходцев, памятнике ямщикам. Это наше коллективное творчество для души.

Когда я бываю в Алдане, то мне кажется, что я волшебным образом оказался в местности, которая знаменита на весь мир благодаря сказителю Бажову. На примере Урала он написал книгу «Малахитовая шкатулка» и другие, которые стали классики. А мне кажется, что Бажов свою книгу писал с города Алдан. Потому что один к одному — горняцкий город, очень душевные люди и природа.

И Чернышевский мне нравится мощью, силой ГЭС, особенно когда смотришь на ГЭС во время водосброса.

Я детство провел в селе и поэтому мне очень близки якутские наслега. Когда я бываю там, чувствую себя как дома. Особенно мне нравятся села Сунтарского улуса – таинственной земли Олонхо, много интересных мест в заречных улусах.

Вот это самые мои любимые места в республике, где я люблю и еще хотел бы побывать, очень дорогие для меня места.

Шаньгина Злата

— Знаете, это вопрос очень сложный.

В мире существует множество философских течений. С ними очень трудно разобраться, и каждое из направлений по-своему трактует мир. Но на самом деле если убрать, образно говоря, все частности, то отказывается, что философских стволов только два. Это идеализм и материализм. А все остальное – сотни разных учений – они вытекают из того или из другого.

Для меня в православии очень важно, что там заложены определенные принципы – как человек должен относиться к человеку, что такое хорошо и что такое плохо, как мы должны выстраивать свою жизнь. В истории нашей страны православие сыграло действительно объединяющую роль и неспроста у нас православная религия.

Вот на Западе, например, доминируют те или иные формы протестантства. В чем разница? У нас идеология не стяжательства, коллективизма, поддержки друг друга. А протестанты говорят: «Бог так решил, что кто богатый – это правильно, а кто бедный – сам виноват». То есть у протестантов это разделение естественное – бедных и богатых, и не надо помогать бедным. Это дух капитализма. А в нас, россиянах, если положить руку на сердце, с рождения воспитан дух социализма.

Почему православие прижилось именно у нас? Да потому что сама жизнь к этому подталкивает.

Вот, например, мы в Якутии живем в самых трудных условиях на нашей планете. Посмотрите на глобус – мы на самой макушке. У нас самый тяжелый климат, самые огромные расстояния, наши предки все время боролись за свое существование. И это невозможно было сделать в одиночку. Коллективизм и поддержка друг друга – это фундаментальное качество наших людей. Иногда говорят – да вот Швеция, Норвегия, Канада — тоже северные страны. Понимаете, это такое умозрительное, поверхностное впечатление, когда люди просто смотрят на политическую карту мира. А на самом деле, если посмотреть на климатические карты, все канадцы живут тоненькой полосой вдоль границы с Соединенными штатами Америки, которая тянется от океана до океана. Но климат там примерно как у нас в Ростовской области и в Краснодарском крае. Это юг. Точно также шведы, финны, норвежцы живут в такой полосе, где Гольфстрим дает им тепло. Зимой понаблюдайте за температурой наружного воздуха у них. Она примерно такая же как у нас на южном берегу Крыма или в Сочи. Не жарко, но и не холодно.

Только мы живем в таких тяжелых условиях. И прожить мы можем, только поддерживая друг друга. Православие вот эту идею общинности выдвигает на первый план.

Православие – это религия, которая объединяет людей разных национальностей. Знаете, все религии делятся на две части. Первые – прозелитические, то есть они навязывают религию. Они стремятся заставить человек принять их каноны веры. А если нет, лучше от него избавиться. Православие же относится ко всем терпимо. Оно воспринимает любого человека, как человека, который в силу обстоятельств еще не получил сокровенного знания. Поэтому его просто убеждают. А если не получается, все равно относятся к человеку по-доброму, считая, что у него свой путь. Вот почему в нашей стране доминирующим является дух толерантности, взаимоуважения, взаимовыручки.  Это очень важно – сплочение.

Это, конечно, для меня очень важный мотив для продвижения и поддержки православия.

Ведь не только русский народ исторически является носителем православия, но в равной же мере и народ саха, и коренные малочисленные народы Севера, которые уже с XVII века перешли в православие. Это то, что нас объединяет.

И когда в условиях капитализма, борьбы на мировой арене, мир становится жестоким, людей настраивают друга против друга, нужно объединяющее начало. Вот почему значение православия так возрастает сейчас. Вот почему мы так помогали в восстановлении Русской Православной церкви в Якутии. И начинал этот процесс первый президент республики Михаил Ефимович Николаев. Благодаря ему была восстановлена Якутская Епархия, возникли первые приходы. Это линия была продолжена.

В свое время я обратился к Патриарху Кириллу с предложением создать в Якутии кроме храмов еще и духовную семинарию, а это высшее учебное заведение. Я сказал, что мы ничего не будем просить, мы сами построим с помощью работающих на территории республики крупных компаний. А самый главный аргумент у нас был тот, что мы будем готовить священников, которые будут вести проповеди на языках коренных народов Якутии. На языке народа саха, коренных малочисленных народов.

Это, конечно, очень заинтересовало Патриарха Кирилла. Мы получили добро. И благодаря его благословение мы построили семинарию, он приезжал на отрытые.

Сейчас в Якутске стоит великолепное здание в старинном стиле, с памятником Святителю Иннокентию.

То есть православие – это такая многогранная вещь, которая нас связывает. И не только сейчас между собой, но и с нашими предками. Поэтому вот в этом отношении я придаю очень большое значение православию.

Анозина Эллария

Окончив службу, папа приехал назад в поселок Чернышевский, стал работать в оперативной службе на Вилюйской ГЭС, но всегда у него в памяти те дни службы на подводной субмарине «АЛРОСА», потому что он первый и последний из мальчишек поселка прошел службу на ней. 
И вот к чему я это рассказала?  Мне попалась информация о том, как в Севастополь и на Черноморский флот прибыла представительная делегация шефов подводной лодки «Алроса», чтобы поздравить экипаж с 20-летием со дня подъема военно-морского флага на подводной лодке Черноморского флота «АЛРОСА». Может, есть мечта снять фильм по книге своего отца Анатолия Тихоновича о море?

— На самом деле причина, по которой компания «АЛРОСА» взяла шефство над подводной лодкой, была прозаическая. Вот представьте себе 1990-е годы. Все на глазах разваливается, разрушается – экономические, социальные основы, крупные предприятия.  Куда, например, делся наш знаменитый «Вилюйгэсстрой»? Обанкротился. Все находилось в запустении, в трудностях. Разрушилась не только экономика – прервались социальные связи между людьми, и молодежь стала неприкаянная. И не только потому, что не было возможности устроиться на работу. Наоборот, мы старались их привлекать к труду – я тогда работал президентом компании «АЛРОСА». Но появились другие соблазны. В Мирном был такой знаменитый ночной клуб «Малибу». Вот там всю ночь что-то происходит, появились наркотики. И мы были вынуждены при помощи правоохранительных органов заниматься этим всем. Нам надо было найти способы – как нам занять молодежь и как-то ее привлечь к общественным делам, оторвав от этого всего.

Конечно, это многогранная работа, не просто одно направление. Это и профессиональная подготовка, а потом работа на нашем производстве. Или направление на учебу куда-то в институты, формирование коллективов молодежных. Центр подготовки кадров тогда у нас в Мирном заработал. Это и физкультура, и спорт, и культура, и так далее. И одно из направлений – это, конечно, патриотическое воспитание. А оно в том числе связано со службой в армии. И вот тогда мы начали проводить работу с представителями вооруженных сил о том, чтобы установить шефство над какими-нибудь воинскими частями, где служили бы наши ребята. Чтобы мы могли им помогать, наблюдать за ними, возвращать к нам обратно и так далее. Это оказалась задача не очень-то простая.

Тогда Якутия входила в состав Забайкальского военного округа, который находился в Чите.  С командующим округом мы были знакомы еще с тех времен, когда я работал вице-президентом Якутии. В общем, он благожелательно относился к нашим предложениям по шефству над воинскими частями. Но сказал, что сделать ничего не может, потому что правила призыва определяются в Москве, в Генеральном штабе. И мы тогда обратились в Генеральный штаб с таким предложением. Мы предполагали, что нам дадут какие-то подшефные воинские части где-нибудь на Дальнем Востоке или в нашем округе Забайкальском. Но тогда Генеральный штаб ответил, что сейчас самое трудное положение на Черноморском флоте. И попросили нас взять шефство над одним из кораблей, которые служат на Черноморском флоте. Потому что тогда, вы помните, советский Черноморский флот разделился на две части – украинскую и российскую. Корабли находились в запущенном состоянии – это были 1990-е годы, когда все шло вверх кувырком. Никому все это не надо было.

И вот тогда мы приехали на Черноморский флот – я и ряд моих коллег из компании «АЛРОСА», из администрации Мирнинского района. Встретились с командующим Черноморским флотом Виктором Андреевичем Кравченко, вице-адмиралом. Мы посоветовались, и он порекомендовал нам подводную лодку. В тот период времени ни одного боеспособного подводного корабля на Черноморском флоте не было. Потому что не было запчастей, ходовых батарей и так далее – ничего. Стояли просто так, как металлолом. И вот мы, «АЛРОСА», начали заниматься прежде всего двумя вещами – обустройством быта моряков, начиная с зубных щёток, маек, телевизоров и заканчивая ремонтом казарм, береговых помещений. И одновременно – приведением в боеготовность подводной лодки. Это дело было недешевое. Мы истратили несколько миллионов долларов при всем притом, что у нас у самих было положение тяжелое в тот период времени. Но тем не менее мы это делали ради общего дела.

И наша подводная лодка стала единственной на Черноморском флоте, которая начала выходить в море. Она участвовала во всевозможных российских соревнованиях, где были представители других флотов, начала выигрывать их. Подводная лодка участвовала в дальних походах, даже в международных операциях, например, по спасению кораблей в районе Испании. И самое главное – она стала кузницей кадров для всего Черноморского флота. А со временем, в 2000-е годы, когда президент Владимир Путин взялся за это дело, одна за другой стали входить в строй новые лодки, или старые после ремонта в боевой состав. На Черноморском флоте все командиры на них были с нашей лодки. Вот сколько сейчас есть командиров подводных лодок на Черноморским флоте – они все прошли через службу на нашей лодке. Начиная с рядовых должностей, до командиров соединений подводных лодок.

То есть наша подводная лодка сыграла огромную роль для Черноморского флота, для нашей страны, поэтому ее и назвали «АЛРОСА». Таких прецедентов еще не было, чтобы в честь компании назвали подводную лодку. В честь городов – да, полководцев – да, а вот так, чтобы в честь компании – это, наверное, единственный пример в истории не только нашей страны, но и в мире.

А нам с другой стороны какая польза была? Во-первых, ребята наши шли туда служить, а это непростая, сложная служба. Знаете, я у своего отца спрашивал — как это, служить на подводной лодке – страшно? Он говорит: «Когда подводная лодка погружается на свою предельную глубину (у каждого корабля есть своя предельная глубина), она начинает трещать как консервная банка от огромного давления воды. Кажется, что вот-вот лопнет. К этому привыкнуть невозможно. Как невозможно привыкнуть и к качке, и так далее. Тут выручает только сплоченность коллектива и каждый человек должен ни о чем не думать, только выполнять свою задачу». То есть каждый должен быть занят делом. Иными словами, эта служба дисциплинирует, она дает технические навыки. И ребята, отслужив, возвращались к нам уже хорошими специалистами.

Больше того – на лодке служили ребята из других регионов, и они начали приезжать к нам в Мирный. А молодежь, которая отслужила на лодке, мы стали отправлять на учебу в институт. То есть у нас получился хороший такой конвейер. И эти ребята, приезжая в Мирный, были не только подготовлены как специалисты, они тоже уже начинали работать с молодежью. Им хотелось рассказать о своем опыте. И вот это патриотическое начало – оно развивалось. Поэтому я считаю это очень полезное дело.

А дальше – больше. Мне неоднократно приходилось бывать в Московском Кремле, в Большом Кремлевском дворце, где проходили те или иные мероприятия – инаугурация президента, заседание Государственного совета, или какое-то совещание президент проводил. Это здание великолепно отделано, и там в Георгиевском зале (это считается залом воинской славы), на всех стенах выбиты наименования лучших подразделений нашей армии. Есть тематика войны с Наполеоном, Турецких войн, Крымской войны.

И однажды я обратил внимание на надпись на стене в Кремле – Якутский Казачий полк. Это речь идет о Крымской войне. И там, в Севастополе, мы на кладбище разыскали могилы наших воинов, памятник полуразрушенный нашли, посвященный якутскому полку. И если «АЛРОСА» шефствовала над подводной лодкой, то город Якутск стал шефствовать над местом захоронения воинов Якутского полка. Они очень много сделали – привели в порядок все эти захоронения, аллеи, памятники. И вот возникло такое взаимодействие.

А потом наши отряды стали туда приезжать и участвовать в раскопках на местах боевых действий. Есть целые движения, которые занимаются поисками останков участников Великой Отечественной войны. Многие якутяне в Севастополе тоже участвовали в сражениях. Известно, что большая часть наших земляков погибла в районе города Москвы, в Смоленской, Тверской областях. Там несколько памятников у нас поставлено от республики. Потому что в тяжелом 1941-м году было наступление немцев под Москвой, отражали его в том числе сибирские дивизии. Поэтому наших воинов там полегло много. Но, оказывается, и в Севастополе в годы Великой Отечественной войны они принимали участие. Поэтому постепенно движение по взаимодействию с этим городом-героем расширилось и это, как я думаю, было хорошее направление работы.

Ну а когда Крым вошел в состав России, вернулся назад, конечно, для нас это было огромнейшим праздником. Вот сейчас мы тоже переживаем, болеем за крымчан – как они там, в условиях атак, давления.

Руденко Милана

— Когда я говорю о своих взглядах на систему образования, то многие относятся к ним как к спорным. Сейчас возникло такое течение, что чуть ли не с молодых лет, с пеленок, надо детей распределять или по способностям, или по доходам родителей. Одна система образования, другая, третья. Казалось бы, в этом есть нечто хорошее, потому что уже на раннем этапе выявляются, раскрываются способности детей. Но это приводит к тому, что и системы преподавания разные. И содержание предметов становится все более разным. В так называемых элитных школах по-другому учат историю, литературу. В итоге получается, что у нас в одной стране как будто разные народы воспитываются. Конечно, это не может способствовать единству нашей страны, нашего народа.

А страна должна быть единой. Мне приходилось бывать почти в 50 странах мира. Причем, я побывал в них не в качестве туриста, на отдыхе, а в основном по работе, по делам, в составе официальных делегаций. В том числе от Российской Федерации. Одно время я даже был чиновником Организации объединенных наций в течение года, представляя Россию в Кимберлийском процессе. Для меня это была общественная нагрузка. Наверное, это касается всех людей, но мы особенно сложно приживаемся в других странах. Мы, россияне, имеем совсем другой менталитет. Наиболее близкие к нам по духу, как ни странно, американцы. Они такие же энергичные, предприимчивые. Но у них идеология индивидуализма и нашему человеку трудно к такому привыкнуть. И надо беречь нашу страну и наше единство, мы вместе его должны строить.

Поэтому молодые люди должны получать одинаковое, стандартное образование для одинакового понимания жизни. По крайней мере, до окончания школы. Средняя школа должна базироваться только на стандартных учебниках и в них должна быть одинаковая трактовка истории, литературы, других гуманитарных наук. С естественными науками проще – как говорится, закон Ома он и есть закон Ома.

Я считаю, что когда человек заканчивают среднюю школу – это непросто так, это очень важный рубеж. К этому времени он с биологической точки зрения становится взрослым и ментально он становится полноценным членом общества. Недаром практически во всех странах мира с 18 лет берут в армию, молодой человек получает права и обязанности как гражданин, право голосовать. Это не зря – потому что человек такое существо, сильно отличающееся от других живых существ. Ему нужны годы для созревания. Так как человеку нужны не только физически окрепнуть, ему надо еще социализироваться в обществе, понять, как живет окружающий мир. Вот этому и должна быть посвящена система образования, надо готовить человека к жизни в обществе. Даже если у тебя выдающиеся музыкальные способности и ты хочешь стать великим музыкантом, ты тоже должен знать, что нельзя совать пальцы в розетку. Потому что тебя током ударит. И вот эти понятия – как устроен мир, как устроен физический мир, как действуют химические законы, какова наша национальная и мировая литература, история и так далее —  до 18-летнего возраста должны быть вложены, сформированы. А дальше человек может развиваться по-разному. Кто-то хочет стать поэтом, кто-то – моряком, это уже следующая ступень.

Мне могут на это возразить – а если у ребенка ярко выраженные способности с самого раннего возраста, как быть тогда? Да, такое бывает. Но для их выявления должны быть дополнительные занятия. А потом, как это было в советское время, школы определенной направленности.

А уж тем более нельзя делить систему образования на бедных и богатых. То, что французы называют – два коридора. У них как были раньше школы устроены? Одна дверь, но в один коридор идут отпрыски богатых людей, а в другой – бедных. И везде разное преподавание. И они разошлись по жизни. Этого нельзя допускать, должна быть единая система образования и мы должны быть едины. Это уж потом по доходам можешь получать дополнительное образование, если есть желание.

Поэтому считаю, что вы правы, надо делать единую систему учебников. Мы должны знать историю одинаково. Понимать, кто был предателем и врагом. А не так, как некоторые рассказывали, что власовцы тоже были правы. Дорассказывались до того, что власовцы и бандеровцы захватили целую страну. Поэтому я поддерживаю вашу точку зрения.

Анозина Иллария

— Если мы возьмем алмазную промышленность, это же главная специальность Мирного, Мирнинского района, то надо понимать, что алмазов в мире становится все меньше. А они имеют применение не только в качестве украшения, но и для развития промышленности. И я думаю, что в будущем, с переходом на новые технологии, их востребованность еще возрастет. Если взять нашу страну, то не открытые алмазы в основном находятся у нас в Якутии. И считается, так говорят ученые, что примерно половина запасов алмазов еще недрах – мы еще не нашли их. Действительно, мы не понимаем, откуда произошли алмазы на реках Анабар, Оленек. Очень много россыпей, а коренных месторождений мы не можем найти. Существуют разные версии, точки зрения. В том числе, что мы никогда их и не найдем. Или – что они давным-давно снесены уже природой. Или они находятся на шельфе океана, и вот он освободится ото льдов, там и надо будет их добывать из-под воды. Или все-таки их надо искать, возможно, коренным образом меняя методику поисков. То есть существует большая научно-техническая задача.  Но факт, что Мирный должен остаться центром геологических работ на огромной территории Якутии.

Для геологов это должен быть базовый, главный город. Там должны находиться их научная, исследовательская часть, а экспедиции – работать по всей Якутии по поиску алмазов и иных полезных ископаемых. Если мы представим себе нашу Якутию, республику, то она как согнутый лист бумаги. Вот здесь Алдан и горы выходят на поверхность, потом прогиб – это когда-то был океан и на дно падали остатки микроорганизмов, вот откуда нефть и газ у нас. А потом в районе Анабара опять породы выходят на поверхность. Вот там должны быть и платина, и золото, и редкоземельные элементы, которые очень востребованы в мире.

То есть у нас очень много перспектив, и Мирный должен быть центром мозговой деятельности и центром организации геологических работ.

Потом у нас все-таки остались запасы алмазов. Они уменьшаются, но есть. То есть нам предстоит строить подземные рудники – и в самом Мирном восстанавливать рудник «Мир», который погиб. Возможно, в Айхале, в Нюрбе. И, может быть, найдем новые месторождения или технологии вовлечения в отработку бедных месторождений.

Но вот тут-то мы уже не должны, наверное, строить новые города наподобие Удачного и Айхала, потому что время жизни месторождений ограничено несколькими десятками лет. Поэтому именно Мирный должен стать базой для дальнейшего промышленного развития района. Вот оттуда должна летать вахта, возвращаться.

Конечно, Мирный должен стать крупным нефтегазовым центром. Мы начали добывать газ, создали газопровод «Сила Сибири», который базируется на Чаяндинском месторождении газа, это Ленский район. А на самом деле у «Газпрома» есть еще 4 лицензии на уже открытых месторождениях – в сумме они имеют запасов не меньше, чем Чаянда. То есть на многие десятки лет вперед. Только двигаться надо будет от Ленска на север, в том числе на территорию Мининского района. Поэтому и здесь наше будущее есть.

Для Мирнинского района отведена и учебная функция. Всегда традиционно было принято считать, что Мирный – это добыча алмазов, нефти и газа, но всегда люди задавали вопрос – а что будет дальше? А дальше мы начали готовить другую специализацию Мирного и в целом Мирнинского района, как большого центра подготовки кадров для всей республики. У нас же там целая система начала выстраиваться. Внизу – среднее образование, далее идет система профтехобразования – и в Айхале, и в Удачном, и в Мирном. Потом – система техникумов в Светлом и в Мирном. А еще специализированные учебные заведения – Кадетское училище, мы также планировали открыть медицинское училище. А наверху – университет (филиал СВФУ). Это вот такая пирамида, которая создает систему образования.

Почему это возможно в Мирном? Потому что в Мирном очень много разных кадров, которые ценны сами по себе. Профессия алмазников ведь очень редкая, такие люди на вес золота, их в мире-то поштучно можно посчитать. И вот они и должны передать свои знания следующему поколению. Потом это занятие для массы инженеров, экономистов, чтобы они там преподавали.

И это не просто была теория создания образовательного центра в Мирном, мы реально двигались в этом направлении. Почему в Мирном такой большой дворец спорта построен? Под будущую молодежь. Почему в Мирном был когда-то кинотеатр «Якутск», он развалился и его не стали восстанавливать, а на его месте построили театр? Потому что для молодежи важна среда. Они же не только должны получать знания по физике, химии и алмазам. Важна также и общекультурная среда. Вот и это тоже было задумано для молодежи – все один к одному. И православное духовное училище наряду с кадетским. Как бы такая большая система. Возможно, получилось бы или получится, чтобы Мирный еще был таким центром подготовки кадров республиканского, а то и дальневосточного масштаба. Но этим надо целенаправленно заниматься.

Нужно продолжать и дальше эту линию, расширять круг специальностей, увеличивать круг студентов. Привлекать к подготовке кадров крупные компании – «АЛРОСу», газовиков, нефтяников. Они кафедры должны открывать, финансировать, направлять туда людей. Образовательная функция Мирного должна усилиться. В том числе мы говорили и о том, что должна быть и медицинская функция. Мирный имеет потенциал стать одним из центров высокотехнологической медицины. Не везде же можно поставить современную дорогостоящую технику. Это направление надо прорабатывать.

А что касается транспорта, то я уверен, что мы не останемся островом. Потому что сейчас интенсивно строится автомобильная дорога от Якутска до Мирного. Асфальт укладывается, мосты строятся. Это теперь федеральная дорога и в другую сторону она должна дойти до Иркутска через Тулун. Вот сейчас начинается проектирование от Мирного в сторону Иркутска. Когда-то, в мою бытность руководителем республики, мы добились того, чтобы в федеральную программу развития транспорта была включена железная дорога Усть-Кут – Непа – Ленск. Сейчас, я думаю, эта идея должна трансформироваться в создание Северо-Сибирской железнодорожной магистрали от самого Урала до Магадана как раз через район Мирного и Ленска. Поэтому и это должно появиться у нас со временем.

 Маргарита Нифонтова.