Публикации за 2002 год

Перед Президентом Якутии Вячеславом Штыровым стоит не­простая задача – уменьшить зависимость республики от алмазно­го монополиста «АЛРОСА», поступления от которой формируют до 65-70 процентов бюджета республики. Если Якутия и избавится от зависимости от сырьевого сектора, то явно не скоро. Но Штыров видит свою задачу в том, чтобы хотя бы диверсифицировать эко­номику за счёт привлечения инвесторов в нефтегазовый комплекс и в горнорудную промышленность. Именно поэтому Президент Якутии принимает активное участие в обсуждении поправок в дей­ствующий закон «О недрах», с тем чтобы местные власти сохрани­ли право участвовать в распределении недр.

— Вы поддерживаете сохранение принципа двух ключей при подготов­ке нового Федерального закона «О недрах»?

— В Конституции Российской Федерации сказано, что недра – это общенародное достояние. Реализация этого принципа требует активного включения всех трёх уровней власти – федеральной, региональной и муниципальной в процессы фактического пользо­вания, владения и распоряжения недрами. Иначе создаётся почва для постоянных конфликтов.

Скажем, если по тем или иным причинам региональная или муници­пальная власть будет возражать против отработки конкретного место­рождения, а федеральные органы примут самостоятельное решение по вовлечению его в хозяйственный оборот, то не факт, что оно будет эко­номически успешно эксплуатироваться. Потому что и у региональных, и у муниципальных властей достаточно иных рычагов, начиная от всевоз­можных организационных требований и кончая выставлением пикетов «партии зеленых», для того чтобы не допустить этого.

В качестве способа разрешения конфликта интересов мы пред­лагаем все месторождения разделить на три группы. В первую группу отнести месторождения, имеющие общенациональное стратегическое значение, – предположим, месторождения урановых руд или гигантские месторождения нефти и газа, которые по геологиче­ской классификации относятся к категориям уникальных и крупных, они будут служить основой энергетической и сырьевой безопасности стра­ны. Такие месторождения должны быть зачислены в федеральный государственный фонд.

В случае, если необходимо принять решение по передаче месторождения из этого фонда недропользователям, и само это решение, и условия недропользования должны быть согласо­ваны в установленном порядке федеральными органами с заинтересо­ванным субъектом федерации.

Все другие месторождения нужно отнести к региональным и здесь надо сохранить принцип двух ключей. Только в обратном порядке: инициатором проведения конкурсов или аукционов выступает субъект федерации, обязательно согласовывая их условия с уполномоченными федеральными структурами.

А месторождения общераспространённых полезных ископае­мых предлагаем отнести к ведению муниципалитетов. Порядок их использования они должны согласовывать с региональными властями.

— Вы говорите: это наша позиция. Наша – это чья?

— В отношении недр я представляю позицию девяти субъектов Дальневосточного федерального округа. Они доверили мне это специальным решением Ассоциации экономического взаимодей­ствия субъектов федерации Дальнего Востока.В рамках работы ас­социации и были выработаны общие подходы.

— А в какую группу, по вашему мнению, следует отнести Тала- канское (нефтяное) и Чаяндинское (газовое) месторождения?

— Талакан – типичное регио­нальное месторождение, а Чаян- динское газонефтеконденсатное – это месторождение федерального значения.

Но это только одна сторона дела – принятие решений о разра­ботке месторождений. Реализация права собственности включает в себя и распределение доходов от их эксплуатации. Здесь наша пози­ция заключается в том, что любые платежи, связанные с недрами, должны нормативно распре­деляться в три уровня – муни­ципалитетам, региональным норммативы должны быть установлены законом. Я не буду говорить о том, какие это должны быть пропорции. Но хоть один процент, хоть какую-то долю муниципалитет, например, должен получить от любого месторождения – и регионального, и федерального. Ведь на него ло­жится и экологическая, и социальная нагрузка.

К слову сказать, та часть доходов от недр, которая идёт в федераль­ный бюджет, может послужить основой создания специального бюд­жетного фонда воспроизводства минеральных ресурсов. Я, кстати, не согласен с мнением заместителя Министра экономического развития России Мухамеда Циканова о том, что геологоразведка должна целиком осуществляться за государственный счёт.

— А из каких источников тогда должны финансироваться геологораз­ведочные работы?

— Думаю, что, прежде всего, надо вернуться к старой испытанной советской системе трёхстадийности геологических работ.На первой стадии осуществляются так называемые региональные работы. Их цель – не поиск конкретных месторождений полезных ископаемых, а геологическое описание территории. На его основании можно выде­лить перспективные для обнаружения того или иного минерального или органического сырья площади. Дальше начинается вторая стадия – поисковая на выделенных перспективных площадях.

Её результатом становятся оконтуренные участки, на которых со значительной долей вероятности могут быть найдены месторождения искомого полезного ископаемого. Тогда наступает время третьей стадии – разведки место­рождения. Конечно, вторая и третья стадии могут быть объединены и совмещены, но сути дела это не меняет.

Классическим примером трёхстадийного подхода к организации гео­логоразведочных работ может служить создание минерально-сырьевой базы отечественной алмазной промышленности. Ещё в первой полови­не XX века путём теоретического обобщения данных о строении земной коры тех регионов планеты, где есть алмазные месторождения, было установлено, что все они приурочены к территориям, в фундаменте которых находятся кратоны – массивы древнейших кристаллических пород возрастом в несколько миллиардов лет. В результате многолет­них региональных геологоразведочных работ было установлено, что таким древним кратоном является Сибирская платформа, лежащая в основании более поздних изверженных и осадочных пород огромных территорий юга Эвенкии, севера Иркутской области и Западной Якутии.

Стало ясно, что именно здесь возможны открытия алмазных месторож­дений. Вот почему, испытывая крайнюю нужду в алмазном сырье для оборонной промышленности, несмотря на все неимоверные трудности послевоенной разрухи, Советский Союз развернул масштабные поис­ковые работы в отдалённом углу нашей страны с экстремальными при­родными и климатическими условиями. Началась знаменитая героиче­ская «Алмазная эпопея». Поиски позволили на территории Сибирской платформы, занимающей миллионы квадратных километров, выделить наиболее перспективные районы. А детальной геологической развед­кой именно в этих районах были найдены коренные и россыпные ме­сторождения алмазов Якутии.

Принципиально также, может быть, с некоторыми специфическими де­талями, развивались события и с созданием минерально-сырьевой базы для нефтегазового комплекса Якутии, да и других регионов России.

Я для того так подробно остановился на вопросах организации гео­логоразведочных работ, чтобы показать специфику их стадий, а самое главное – конечные результаты каждой из этих стадий. Очевидно, что ре­гиональные работы, целью которых является общегеологическое изучение строения земной коры нашей страны и в ходе которых определяются только предпосылки наличия и самые общие конту­ры возможных минерально-сырьевых провинций, не являются сфе­рой коммерческих интересов и вложения частных капиталов. Их финансирование должно быть организовано за счёт федеральных государственных средств. Вот почему выше и предлагалось создать специальный фонд финансирования геологоразведочных работ за счёт части средств, получаемых государством от передачи месторождений недропользователям и связанных с эксплуатацией недр, налогов и ре­гулярных платежей.

Это региональные работы. Что же касается поисковых работ, то здесь могут быть варианты.

Это зона смешанных решений: в зависимости от ситуации мо­жет быть как государственное, так и частное финансирование. А возможно и комбинированное. Например, государство доводит по­исковые работы до определённой кондиции, а их завершение осущест­вляет получивший лицензию недропользователь.

Непосредственно же геологоразведочные работы, целью кото­рых является разведка и постановка на баланс конкретных ме­сторождений на уже опоискованных территориях, должны, на наш взгляд, однозначно финансироваться частными инвесторами.

Таким образом, будущее за государственно-частным финансировани­ем геологоразведочных работ. Это важно понимать, чтобы прорабатывать соответствующие такому подходу нормативно-правовые механизмы.

— Вполне закономерно возникает вопрос: не слишком ли будет обре­менять потенциальных инвесторов в горнодобывающие проекты в фи­нансовом отношении?

— Давайте разделим схему приобретения инвестором прав недро­пользования на две части.

Если речь идёт об уже разведанных и поставленных на государствен­ный учёт месторождениях, то инвестор должен заплатить за лицензию на них бонусы, компенсирующие прошлые затраты государства на гео­логические работы. Методики их расчёта известны и, по сути дела, так определяется стартовая цена платы за право недропользования на про­водимых сейчас аукционах и конкурсах по конкретным месторождени­ям. Конечно, по факту величина платежа может и значительно поднять­ся в ходе торгов. Но аукцион есть аукцион.

Если же инвестор получает в недропользование не месторождение, а опоискованную площадь для проведения сначала геологоразведоч­ных работ, а уже потом – в случае их удачного исхода – добычных, то, во-первых, лицензию на добычу он должен получить без аукциона или конкурса, а по факту открытия. Во-вторых, обоснованные затраты инве­стора на геологоразведку необходимо вычитать из расчётного бонусно­го платежа в пользу государства.

Именно такие, на наш взгляд, должен содержать положения новый Федеральный закон «О недрах».

— До сих пор мы вели речь о платежах за право недропользования, а ка­кие на Ваш взгляд финансовые обязательства должны нести инвесто­ры перед государством в период эксплуатации месторождений?

— Система регулярных платежей недропользователей должна быть основана на понятиях абсолютной и дифференциальной природной ренты. Абсолютная рента должна быть установле­на по единой по всей стране системе на данный вид минерально­го или углеводородного сырья в виде платы за невозобновляемые природные ресурсы. Никаких льгот по этому платежу не должно быть в принципе. Ведь добытые ресурсы никогда больше не вос­становятся, а их хозяин – общество в лице государства – в случае льгот отдаёт свои полезные ископаемые бесплатно и навсег­да. Если предприятие не в состоянии платить абсолютную ренту, оно должно быть закрыто, а месторождение выведено в резерв до лучших времён.

Дифференциальная рента рассматривается как превышение доходов недропользователей над среднеотраслевыми по данному виду полезных ископаемых, полученное за счёт лучшего качества или экономико-географического положения месторождения. Её рас­чёт представляет собой очень сложную экономико-математическую за­дачу. Но наработки, по крайней мере, в отношении групп месторожде­ний однородного сырья, у учёных РАН уже есть.

Подчёркиваю, что рентные, как и другие ресурсные платежи, как уже говорилось выше, должны по определённым нормативам расщеплять­ся по трём уровням бюджета: федеральному, региональным и муници­пальным.

— Вы подписали соглашение о создании СП с «Газпромом». Какие акти­вы предполагается туда внести со стороны республики и зачем вам нужно это СП?

— В Якутии имеется очень много разного имущества в нефтегазовой промышленности. После развала Советского Союза в соответствии с со­глашением, подписанным правительствами России и Республики Саха (Якутия), в республиканскую собственность отошли местные предпри­ятия нефтегазовой отрасли. Потом они были акционированы, но не всё имущество по разным причинам попало в акционерный капитал вновь созданных акционерных обществ нефтегазового комплекса. Напри­мер, было принято решение оставить в государственной собственно­сти магистральные, межпоселковые и внутрипоселковые газопроводы.

В принципе, они могут быть внесены в уставный капитал какого-либо предприятия. Кроме того, республика на протяжении последних десяти лет регулярно и в солидных объёмах вкладывала денежные средства из своего бюджета на строительство целого ряда газодобывающих и газо­транспортных объектов. Вот такое имущество накопилось на балансе Правительства Якутии. Конечно, оценками его стоимости будут зани­маться независимые оценщики, но по балансу это солидные суммы – до 5 млрд. руб. Так что у нас есть возможность участвовать в капитале СП.

— А вы думаете, что этому СП будет интересно взять на баланс какие-нибудь газовые сети низкого давления?

— С чего-то же надо начинать. Не только с мечты о будущих больших проектах и об обеспечении Сингапура якутским газом, но и с реальной практической деятельности. Кроме того, перечень имущества для вне­сения в уставный капитал СП будет согласован с «Газпромом».

— Были такие предложения, что Правительство Якутии может внести в качестве вклада в СП принадлежащий ему пакет акций «Саханефтегаза»?

— Я сказал бы так: на сегодня этот вопрос не является актуальным, а дальнейшие действия в отношении «Саханефтегаза» будут определять­ся результатами тендера по Талакану.

— Когда будет выставлено на тендер Чаяндинское газовое место­рождение?

— Мы подали заявку в Министерство природных ресурсов России на включение его в перечень объектов, подлежащих лицензированию на следующий год, и работаем над этим. Возвращаясь к Талакану. Полпред Президента России в Дальнево­сточном федеральном округе Константин Пуликовский недавно грозился, что те компании, которые претендуют на Талакан с целью даль­нейшей его перепродажи или с другими нечистыми мыслями, ничего не получат. Как вы считаете, есть ли среди участников тендера такие компании с нечистыми мыслями?

По моему мнению, часть компаний, претендующих на участие в тендере, не имеет достаточных финансовых возможностей и гарантий, чтобы в случае победы быстро приступить к реализации проекта. Но сейчас такие номера, когда компания получала лицензию и ничего не делала, а только под запасы месторождений выпускала акции, трезво­ня, что у неё растёт капитализация, уже не пройдут. Многие убедились в этом на примере некоторых нефтяных и горнодобывающих компаний, по отношению к которым Правительство Якутии заняло жёсткую пози­цию, требуя выполнения лицензионных соглашений.

— Кто может, по вашему мнению, принять участие в тендере на пра­во разработки Чаяндинского месторождения?

— Все, кто хочет участвовать в тендере по Талакану, всех их интересует и Чаянда.

— Сейчас «АЛРОСА» активно начала брать лицензии за пределами Якутии. Как вы к этому относитесь?

— И когда я был президентом компании «АЛРОСА», и сейчас говорил и говорю, что везде, где только есть алмазы, должна быть «АЛРОСА». А в России сам Бог велел – все алмазы, где бы они ни были, должны контро­лироваться компанией. Неплохо у неё идут дела в Архангельской обла­сти и, наверное, в конце 2003 года – максимум начале 2004 года начнёт­ся опытно-промышленная добыча алмазов на месторождении имени Ломоносова.

В Иркутской области и Эвенкии ведутся небольшие гео­логоразведочные работы, но там очень сложная геологическая обста­новка, и требуются совершенно новые подходы к поиску алмазов. А в Приморье пока ведутся, как в народе говорят, камеральные работы, то есть обрабатываются результаты прежних геологических съёмок, выяв­ляются структурные закономерности, оценивается степень алмазонос­ной территории. Возможно, там небольшие перспективы, но они есть.

— Как вы относитесь к намерению федеральных властей увеличить долю в «АЛРОСА»?

— Я думаю, федеральные власти совершенно справедливо пытаются вернуть себе 5%, которые принадлежат фонду «Гарантия», пока, к сожа­лению, безуспешно. А что касается акций, принадлежащих Правительству Республики Саха (Якутия) и нашим улусам, то я не вижу никаких ни юриди­ческих, ни моральных, ни иных оснований для того, чтобы говорить о том, что они должны перейти в федеральную собственность. Этот вопрос под­нимать бесполезно, и ни в каком суде Минимущество России не выиграет.

— Недавно прошло сообщение, что Правительство Якутии создаёт второе республиканское алмазодобывающее предприятие.

— Эта компания, учредителем которой выступает Комдрагмет Якутии, будет вести геологические работы на условиях риска, работать там, где и месторождения-то ещё нет, есть только признаки возможности обна­ружения россыпных месторождений алмазов.

— А какой у Якутии планируется на 2003 год бюджет?

— Примерно такой же, как и в текущем году (31,5 млрд. руб. – «Ведо­мости»).

— А за счёт чего наполнение? Вы как-то раньше говорили, что респу­блика не будет полагаться только на отчисления «АЛРОСА». Будет раз­вивать другие источники доходов?

— Да, это действительно так. Но волшебной палочки нет – всё зави­сит от наших усилий, большой и целенаправленной работы. Для чего мы так упорно и последовательно занимаемся нефтью и газом? 27 ян­варя 2002 года я вступил в должность Президента Якутии, а уже 6 фев­раля провёл первую встречу с председателем правления «Газпрома» Алексеем Миллером. По пути из Москвы залетел в Сургут и встретил­ся с генеральным директором «Сургутнефтегаза» Владимиром Богда­новым.

Были длительные переговоры и с «ЮКОСом», и с «Роснефтью», многочисленные встречи и обсуждения в Минэнерго, Минприродных ресурсов, Минэкономразвития России. Работают группы специалистов, экспертов, консультантов. Всё это для того, чтобы создать нефтяную и газовую промышленность.

Очень динамично у нас пошло дело в угольной промышленности. «Якутуголь» увеличил добычу угля и получит в этом году прибыль впер­вые за последние годы. Рядом с «Якутуглём» мы создаём другое пред­приятие, которое будет добывать 6 млн. тонн угля в Нерюнгри, но на других месторождениях. Наш уголь, ввиду его качества, хорошо востре­бован в отечественной металлургии, экспортируется в Японию и Южную Корею. А энергетический уголь мы поставляем в Амурскую и Иркутскую области, Приморский и Хабаровский края.

Работаем и по другим направлениям: золото, цветные металлы, сель­ское хозяйство, инфраструктура…

Придёт время и будет отдача.

Светлана НОВОЛОДСКАЯ, «Ведомости», 13 ноября 2002 г.