Вячеслав Штыров о будущем экономики России в новых условиях
Граждане России пристально следят за событиями в Украине, переживают за российских военных, ждут скорейшего мира.
Но не менее острыми остаются повседневные вопросы. Цены в магазинах резко повысились, некоторые товары исчезают с полок. И, несмотря на то, что органами власти предпринимаются решительные шаги по стабилизации ситуации, многих волнует вопрос – что же будет завтра? Как люди будут жить? Что ждет экономику России в ближайшем и отдаленном будущем?
На эти вопросы отвечает Государственный советник Республики Саха (Якутия) Вячеслав Штыров.
— Сейчас, когда Соединенные штаты Америки, Евросоюз и некоторые другие страны вели против Российской Федерации жесткие экономические санкции в связи с проведением специальной военной операции по оказанию помощи республикам Донбасса, не могут не беспокоить их возможные последствия. Как вы думаете, как санкции могут сказаться на экономике России? Что следует предпринять нашему Правительству для снижения влияния санкций запада?
— Было бы большим лукавством говорить о том, что санкции никак не скажутся на развитии экономики и социальной сферы Российской Федерации и нашей республики.
Хотя нельзя не отметить, что руководство Российской Федерации предвидело возможные осложнения и заранее готовило резервы. Вот смотрите: один за другим выходят указы президента России и постановления федерального правительства, Госдума и Совет Федерации принимают целый ряд законов по социально-экономическим вопросам. Они же не «на коленке» в спешке пишутся. Это результат заранее продуманной стратегии, которая отвечала на вопрос: «а что будет, если?». Сейчас уже понятно, что будет, потому что это «если» наступило. В отношении России применены конкретные санкции, на возникающие проблемы даются конкретные ответы.
Но при всем этом – накопленных резервах, принятых решениях, новых вероятных возможностях, трудности, конечно, возникнут. Можно ожидать какого-то повышения цен, усложнения доступа к кредитам, в том числе и к ипотечным. Может быть некоторое сокращение финансирования по программам национальных проектов относительно того, что планировалось. Но я думаю, что в целом для жизни людей критических потрясений не будет. Однако пришла пора относиться ко всему очень серьезно. Должна быть дисциплина, порядок, строгость в расходовании средств, каждой копейки. Надо начинать жить в таком режиме.
Это текущий момент. Надо думать, принимаемые меры помогут нам выжить и мы относительно благополучно пройдем это бурное время турбулентности.
Но надо смотреть в будущее. А вот серьезных перспектив у России, на мой взгляд, нет без коренного изменения социально-экономической политики в нашей стране. Что необходимо сделать – большая самостоятельная тема для отдельного разговора. Здесь же скажу о некоторых наиболее принципиальных вопросах.
Надо отказаться от ошибочного, неверного чисто рыночного подхода, что во главе угла должна стоять прибыль бизнеса, а социальные вопросы тогда решатся автоматически, сами по себе. Ничего подобного. Прибыль может быть целью для отдельного предприятия. Но она не может быть целью для государства и для всего человечества. Целью общественного производства, не индивидуального, именно общественного, производственной деятельности в целом, является удовлетворение потребностей людей. Рыночные механизмы, прибыль – это просто одни из инструментов, обеспечивающих достижение этой цели. Вот и все. Если эти инструменты работают плохо, надо где-то отказываться от них, использовать другие.
Ясно, что достижение цели требует решения целого ряда конкретных задач. Причем, приоритетность и последовательность их решения всегда находятся в динамике с учетом быстро меняющихся внешних и внутренних обстоятельств. Как выделить главные приоритеты, выстроить их по ранжиру значимости, определить нужные ресурсы? Надо воссоздавать систему государственного стратегического планирования.
Вы можете сказать – у нас же есть приоритетные национальные проекты, государственные программы. Есть-то они есть, а вы попробуйте их свести в единое целое. Там нет баланса. Цели, которые указаны в каждой из них, не вытекают из единого целого и не связаны между собой. Например, как взаимосвязаны по целям программа повышения обороноспособности и национальный проект «Культура»? Да никак. А ведь на самом деле, одного нельзя достичь без другого. Это взаимосвязанные вещи. Или к примеру, экономика и здравоохранение – они в наших планах существуют как в параллельных мирах. А если взять не только содержательную, но и ресурсную часть? Десятки принятых сейчас национальных проектов, отраслевых и региональных стратегий и госпрограмм в сумме требуют таких финансовых и материальных затрат, которые обеспечить в принципе невозможно. Это означает, что они выделяются на те или иные цели бессистемно, по воле случая или лоббизма. Но тогда мы должны сделать печальный вывод: страна болтается без руля и ветрил. Ведь множество формальных приоритетов означает, что на само деле реально нет ни одного.
Надо восстанавливать утраченную культуру стратегического планирования уже на современных принципах и программных инструментах, воссоздавать Госплан России, включающий в себя мощнейший комитет по науке и технике. Вырабатывать первоочередные цели и приоритеты экономического и социального развития страны.
На современном этапе для нашего государства нет другой более важной цели, как сбережение людей и резкое увеличение числа россиян. Отсюда и главный приоритет – эффективная занятость населения, и именно на этой основе экономический рост и решение демографических и социальных проблем. Но для эффективной занятости нужны радикальные изменения в структуре экономики России. Их общий вектор понятен: первоочередное развитие отраслей шестого технологического уклада. Это нанотехнологии, биотехнологии, IT-технологии. Для конкретных условий нашей страны первоочередное значение имеют и некоторые отрасли предыдущих укладов: общее и транспортное машиностроение, сельское хозяйство, лесное хозяйство, электроэнергетика, транспортная инфраструктура. Параллельно необходимо перестраивать системы образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения. Надо признать, что действующие подходы, основанные на их коммерциализации, не оправдали себя. Они породили только бессмысленную растрату средств на содержание всевозможных паразитических структур, типа пенсионных и иных околосоциальных фондов. Вот конкретизация и взаимоувязка этих первоочередных задач по достижению главной цели и есть содержание работы будущих органов государственного планирования.
Конечно, структурная перестройка экономики и принципов организации социальной сферы потребует огромных финансовых ресурсов. Есть ли они в нашей стране? Существует уже огромное число работ отечественных и зарубежных специалистов, которые показывают, что в последние четверть века Российская Федерация была мировым финансовым донором. У нас были денежные средства, достаточные для решения любых задач. Но они либо истрачены попусту, а по большей части вывезены за рубеж. Нет недостатка и в рецептах как накопить средства и направить на нужды развития страны. Сейчас не буду на этом останавливаться. Отмечу только, что все эти замечательные предложения не могут быть реализованы, если ничего не менять в положении и деятельности Центробанка России.
Ведь это же абсурд полный, когда Центробанк не входит в систему органов государственной власти. По факту он подчиняется Международному валютному фонду, выполняет все его рекомендации, основанные на давно высмеянных всеми здравомыслящими людьми принципах «Вашингтонского консенсуса». Правительство, может, задумало одно, а Центробанк может получить совершенно иные указания от МВФ. Надо менять и совершенно глупую систему, когда количество денег в обороте в стране зависит исключительно от золотовалютных резервов Центрального банка. Да причем здесь золотовалютные резервы? Резерв он и есть резерв. А количество денег должно соответствовать количеству товаров и услуг, которые мы производим. А активы любого банка должны состоять, главным образом, из инвестиционных кредитов, которые выданы для развития экономики.
Направленная на развитие кредитно-денежная политика должна сочетаться с однонаправленным действием других элементов хозяйственного механизма: политики труда и заработной платы, таможенной, структурной, ценовой, налоговой политики.
Новость ли все это? Да нет, конечно. Многие страны прошли через подобный путь и решения. Те же Япония и Южная Корея. Японцы в 1950-е годы приняли решение о том, что у них устарела структура экономики и надо перестать делать упор на всякий текстиль и тому подобное, чем они раньше занимались, а создать новые отрасли. Создали? Создали. Я помню те времена, когда над японскими автомобилями весь наш советский Дальний Восток потешался. Я ещё мальчишкой был. Потому что любой японский автомобиль и в подметки не годился советскому Москвичу-407, уж не говоря о 408-м. Но сейчас всё перевернулось – они создали мощную и лучшую в мире автомобильную промышленность. Корейцы начинали с производства швейных иголок, а сейчас – это важнейшая индустриально-технологическая страна мира. Вот их опыт есть.
Есть и наш собственный, советский опыт. Неправильно думать, что история Советского Союза – это прямая линия, которая началась в 1917-м году, когда под руководством Владимира Ильича Ленина свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, а кончилась в 1991-м, когда Горбачев всё развалил. Да нет, были совершенно разные периоды, с совершенно разной экономикой. Я уж не говорю про НЭП, индустриализацию, косыгинские реформы. Возьмем сталинскую экономку 1940-50-х годов, которую традиционно считают сверхцентрализованной. Нет, это была экономика смешанного типа. Там сочетался план и рынок. Там был огромный частный сектор, который производил сто процентов всех товаров народного потребления. Львиная доля товаров сельхозпродукции производилась колхозами, которые не являлись государственными. В стране было 500 000 единоличников в сельском хозяйстве. И это после всех коллективизаций. Была выстроена образцовая двухконтурная кредитно-денежная политика. Именно с ее помощью стимулировался рост производительности труда и снижение за счет этого цен. И этот опыт у нас есть.
Надо просто переосмыслить это все. Не подчиняться рекомендациям, я бы сказал, третьестепенных ученых, теории которых сейчас господствуют в западной экономической мысли и которые сейчас нам навязываются. Да и другим тоже. С одинаково печальным исходом.
Вот смотрите: Япония была одним из мировых экономических лидеров по всем позициям ещё в 1990-х годах. Сейчас про нее мы ничего не слышим и не говорим. Про Китай, Корею – да, а про Японию – нет. А где Япония? В 1990-х годах, когда по мнению американцев она уж чересчур усилилась, ей дали предписание строго выполнять правила «Вашингтонского консенсуса». То самого алгоритма, который они внедрили у нас в 1990-е годы и который разрушил нашу экономику. Этот алгоритм и Японию отодвинул в сторонку. И вот уже 20 лет японцы, бедняги, не могут преодолеть свою рецессию.
Нам надо стать самостоятельной страной. Коль скоро мы претендуем на самостоятельную роль в мировой политике, решении геополитических проблем, в оборонных вопросах, мы должны стать экономически самостоятельными. Я не говорю, что надо отгородиться железным занавесом от всего мира. Да наша страна никогда его и не ставила – это перед нами ставили занавес. После Гражданской войны, когда мы изгнали всех интервентов. В 1940-е годы, когда Черчилль в Фултоне произнес свою знаменитую речь и это его слова – «железный занавес». Не наши. Надо поддерживать связи со всеми государствами, но вести самостоятельную внутреннюю и внешнюю экономическую политику. У нас настолько особая страна, своеобразная, сложная, что ни один стандартный рецепт нам не подходит. Тем более, что большинство из них за словесной мишурой и наукообразием преследует интересы наших западных «партнеров», а не России.
Есть ли у нас в стране новые экономические идеи? Есть. Они неоднократно звучали в трудах многих экономистов, ученых, специалистов реального сектора. Пожалуй, уже сложился консенсус относительно новых подходов. Нужны новые люди во властных структурах.
Как реализовать их на практике? Это сложный вопрос. Потому что всё один к одному – военное положение, в этой ситуации трудно отказываться от наезженной колеи, и самое главное – старых кадров, но это придется сделать, иначе у нас не будет перспектив.
— Если говорить о позитиве: что вот эта ситуация открывает новые возможности для дальнейшего развития страны?
— Да, конечно, но это всё с неба не упадёт. Это должна быть осознанная деятельность. Это не Божье провидение. Мы сами должны сменить общий экономический курс, экономическую стратегию и, конечно, у нас все козыри на руках. Наша страна должна занять достойное место в мировой экономике.