Публикации за 2000 год

Выступление Президента Якутии В.А. Штырова на расширен­ном заседании коллегии Министерства сельского хозяйства Республики Саха (Якутия) по обсуждению проекта Государ­ственной программы «Социально-экономическое развитие села на 2002-2006 годы» 20 апреля 2002 г.

Уважаемые участники коллегии!

У вас и у меня есть проект Государственной  программы «Социально-экономического раз­вития села на 2002-2006 гг.». Мы должны понимать, что в этом до­кументе отражены не все вопросы социально-экономического раз­вития села. Скорее это программа развития сельскохозяйственного производства. Это и понятно – за такой короткий срок невозможно было подготовить комплексную про­грамму.

Кроме того, ряд министерств и ведомств Республики готовят дру­гие программы, которые в значительной мере станут составной частью нашей будущей комплексной программы. Например, Министерство про­мышленности готовит специальную программу газификации сельских улусов. Прорабатываются проекты, связанные с дальнейшим развитием сельской энергетики, коммунальной и социальной инфраструктуры. В дальнейшем, после того как мы их рассмотрим, они в совокупности и со­ставят комплексную программу развития села.

Именно с учетом этого я и хотел бы высказать некоторые свои предло­жения, как в целом, так и по тем или иным аспектам проекта программы.

Во-первых, если говорить о документе в целом, то он нуждается в се­рьезной редакции. Ведь после утверждения по нему вся Республика бу­дет работать. Поэтому здесь каждое слово должно быть выверено, дол­жен быть такой текст, который понятен всем.

Во-вторых, обращаясь к разработчикам программы, попросил бы, что­бы вы все-таки особенно не вдавались во всякого рода философские рас­суждения. Потому что во многих частях вы абсолютно не правы, начиная от введения. Здесь в первой же строчке написано, что Республика Саха (Якутия) со своими льдами и снегами имеет колоссальные, несметные богатства остродефицитных природных ресурсов. Если б это было дей­ствительно так, мы бы сейчас с вами занимались другими проблемами. Мы бы не искали механизмы, где искать деньги и как направлять их на сельское хозяйство. Денег было бы у нас предостаточно.

На самом деле это заблуждение, что мы чрезвычайно богаты полезными ис­копаемыми и только не умеем ими пользоваться. Да, с точки зрения вещественного состава, действительно, в силу обширности нашей терри­тории, которая составляет более 3 миллионов квадратных километров и почти равняется территории такой страны, как Индия, у нас действитель­но много всего. Но дело в том, что не все возможно добыть из-за сложных природно-климатических и экономико-географических условий, а многое из того, что возможно, добывается по такой цене, что продать невозмож­но. Поэтому экономически эффективных природных ресурсов у нас не так и много.

И мы это должны осознавать. Но отсюда вытека­ет очень важный практический вывод, что необходимо занимать­ся подъемом всех отраслей народного хозяйства, добиваться их эффективности. Не уповать только на горнодобывающую про­мышленность.

Если бы мы в сельскохозяйственном производстве добились показате­лей эффективности, которые были хотя бы под конец советской власти, я имею в виду и производительность труда, и выход товарной продукции, то сейчас у нас было бы в два раза меньше убытков, долгов, кредитов и вытекающих из них самых разных проблем. У нас есть очень много резер­вов, которые мы должны мобилизовать.

Это – общие замечания.

Теперь по сущностным вопросам проекта программы.

На мой взгляд, проект программы имеет один очень серьезный недо­статок. В ней недостаточно подробно и четко прописан механизм ее реа­лизации. Вспомните, что говорил в свое время великий революционный классик относительно построения нового общества: идея всем понятна, но теперь нужно создать практически новую тончайшую цепь механизма взаимодействия и координации субъектов народного хозяйства в новых условиях. Этим словам много десятилетий, но для нас они и сейчас ак­туальны, потому что самые лучшие замыслы остаются лишь идеями на бумаге без инструментов реализации. Вот и в проекте нашей программы к сожалению, ограничивались общими словами: будем поддерживать мно­гообразие форм собственности, будем кредитовать и т.д. А должен быть целый раздел, толщиной не меньше самой программы, где должно быть все прописано: что и где, и когда мы должны делать. Как-нибудь посмо­трите работы Алексея Кулаковского, его знаменитое письмо «Якутской интеллигенции». Как он описывал то, как организовать рыбный промысел: где конкретно, в какой точке это делать, откуда и по какой цене сколько бочек закупить и т.д.

В этой связи, хотел бы остановиться на нескольких аспектах механизма реализации программы.

Начну с управленческого аспекта. Прежде всего, необходимо про­вести четкое разделение функций в организации работы по выполнению программы между государством, Правительством в целом и Минсельхо- зом Республики, как представителями государства, и предприниматель­скими структурами разных форм собственности: государственными пред­приятиями, фермерскими, крестьянскими, коллективными хозяйствами и их объединениями. Кто и чем конкретно должен будет заниматься? Этот вопрос станет еще более актуальным в связи с тем, что мы с вами будем переходить на местное самоуправление. Сейчас государство фактически доходит до наслега. В условиях местного самоуправления, грубо гово­ря, оно оборвется на уровне Якутска, на уровне республиканских органов государственной власти. Если, конечно, мы не захотим продолжить го­сударственную власть вниз, если будем в чистом виде следовать реко­мендациям по введению местного самоуправления. Мы сейчас должны разобраться и четко представлять себе – как мы будем жить, и управлять эти предстоящие пять лет. Особенно важно разобраться с задачами и функциями Министерства сельского хозяйства Республики, которое традиционно играло и будет играть заглавную роль не только в развитии аграрного производства, но и в организации всей сельской жизни.

Министерство сельского хозяйства Республики, конечно, не должно заниматься непосредственно руководством сельхозпроизводством субъектов никакой организационно-правовой формы, на что оно зачастую сбивается сейчас. Вместе со своими структурными подразде­лениями, которые, как я думаю, надо все-таки создать в улусах, оно долж­но выполнять чисто государственные задачи. Какие эти задачи?

Первая – это разработка и реализация масштабных инвести­ционных проектов, которые носят общесистемный характер и служат всей отрасли. В их числе надо называть, прежде всего, созда­ние производственной инфраструктуры. Это и водоводы, и газопроводы, и линии электропередач, и дороги. В этом направлении Правительство Республики занимается не только разработкой программ, но и многое се­годня реально делает.

Например, я вам докладываю, что начато строи­тельство магистрального газопровода от Якутска в заречные улусы. идут изыскательские работы, закупаются трубы, прокладываются трассы первых участков. Начата проработка схемы прокладки газопровода из п. Кысыл-Сыр в вилюйскую группу улусов через Вилюйск, Верхневилюйск и далее на Нюрбу и Сунтар. Идет строительство линии электропередач из Мирного в вилюйскую группу улусов.

Мы сделали небольшую паузу в строительстве водоводов и вообще в программе освоения водных ресурсов реки Лены в заречной группе улу­сов, о чем сегодня говорил глава Амгинского улуса Александр Еремеевич Артемьев. Специально её сделали, потому что после окончания первого этапа строительства водоводов есть масса предложений, что дальше де­лать. Даже на уровне фантазий: хочу трубу туда, мне сюда. Дело дошло до того, что Министерство охраны природы Республики говорит: «Вы до­бьетесь обратного результата со своими водоводами: нарушите водный режим и уничтожите всю природу за рекой». Поэтому нужно некоторое время подумать.

Мы не совсем еще определились и со стратегией строительства авто­мобильных дорог. Как и много лет назад, я буду последовательно настаи­вать на том, чтобы сначала отстроить магистральные дороги: «Вилюй», «Колыма», «Кобяй», «Амга», а потом уже заниматься массирован­ным строительством внутриулусных дорог. Это не говорит о том, что мы

сегодня же прекратим строить местные дороги в улусах и наслегах. Но основные усилия и ресурсы на данном этапе мы должны сконцентриро­вать на республиканских магистралях, чтобы завершить создание, пре­жде всего, опорного каркаса нашей дорожной сети.

Второе. Министерство сельского хозяйства должно высту­пить организатором выполнения таких непосредственно сель­скохозяйственных работ, которые отдельные хозяйства и орга­ны местного самоуправления не в состоянии сделать самостоя­тельно. Оно, в частности, должно заняться такими делами, которые в последние годы порядком подзаброшены и подзабыты. В первую оче­редь это вопросы, связанные с улучшением земель. Здесь и мелиора­ция, и возврат к использованию химических или иных видов удобрений, и известкование почв.

Словом, в широком плане улучшение земель. Эти работы не в состоянии сделать ни фермерские, ни крестьянские, ни даже отдельные коллективные хозяйства. Не только по объему работ, но и по­тому, что мелиоративные системы, как правило, охватывают территории нескольких хозяйств и наслегов. Учитывая их межхозяйственное значе­ние и необходимость сохранения как целостной сети, строительство и эксплуатацию мелиоративных систем надо передать в единую структуру. А это значит, что подразделения, которые раньше назывались мелио­ративной службой, должны быть восстановлены в виде государственных предприятий. То же и с сельхозхимией.

Третья задача – это преодоление той ситуации, когда у нас на самом деле значительно упал технологический уровень сельско­хозяйственного производства. Это произошло, в том числе и потому, что в ходе раздела совхозной собственности мы не только разделили на мелкие куски, а затем и утратили производственные базы и технику, но мы ведь потеряли и профессиональный потенциал кадров. Вчера кто-то был водителем, сантехником, сегодня стал фермером. Какие у него знания, какие навыки того, что нужно делать с землей или в зоотехнике?

С утратой коллективных форм – совхозов и колхозов – мы утратили главных сельских технологов: агрономов и зоотехников, о чем сегодня здесь говорили многие. Или превратили их в специалистов управлений сельского хозяйства в качестве мальчиков на побегушках, которые только отчеты пишут.

Эта ситуация должна быть преодолена. Надо создать систему, которая предполагает с одной стороны, оказание методической помощи сельхоз­производителям, а с другой контроль за ходом работ. Тут надо разрабо­тать специальные положения о статусе улусного, наслежного, кустово­го, если хотите, агронома, зоотехника, других специалистов, на которых должны быть возложены и контрольные функции. Частично они должны находиться на содержании бюджета, другая часть работ ими должна вы­полняться на платной основе. Но это должны быть государственные слу­жащие высокого уровня, высокого ранга.

Четвертая задача. Я думаю, что это задача чисто государствен­ная – ведение селекционно-племенной работы. Как она у нас сейчас организована? Существует она в республике или нет? Отдельные элемен­ты есть. Есть опытно-производственные хозяйства. Есть, так называемые, племенные хозяйства. С десяток их у нас. Что они производят, чем они отличаются от рядовых хозяйств? Возьмем, например, Племзавод имени Степана Васильева в Нюрбинском улусе. Он числится и имеет гордое на­звание «Племзавод».

Но на самом деле, жизнь там организована точно так же, как и в обычном хозяйстве. Они производят племенной скот, который тут же забивают или сдают на мясо. Перед этим хозяйством никто не ста­вит задачу производства скота племенного как цели деятельности, как са­мостоятельного товара высокой ценности для продажи другим сельхозпро­изводителям. То есть, по сути дела, здесь только название осталось «плем­хоз», а по образу действий – это самое рядовое сельхозпредприя­тие. И это не рядовой случай.

Я был недавно в Среднеколымском улусе, где разводят колымскую ветвь якутской породы лошадей, прекрасного племенного скота. Но он же никуда не расходится и так же точно, как и обычный скот, забивается на мясо. То есть от­дельные элементы есть, а систе­мы нет.

Как она должна быть организо­вана? Во главе должно находить­ся опытно-производственное хо­зяйство, связанное с наукой, где с углубленным изучением генофонда проводятся разные эксперименты. Это работа научно-производственная. Мы должны от таких хозяйств тре­бовать новых сортов семян, новых пород скота, улучшения существую­щих пород, адаптированных к нашим условиям технологии выращивания скота, выращивания зерновых, трав. Технология – это тоже результат. Следующее звено – племенные хозяйства с производством из получен­ного от опытно-производственных хозяйств материала элитных семян и элитного скота на продажу рядовым товарным сельхозпроизводителям.

Между племенными и товарными хозяйствами можно встроить, так на­зываемые, базовые хозяйства. Вот сейчас они у нас есть. Но эти, так на­зываемые, базовые хозяйства какие имеют отличия? Предположим, есть три крестьянских хозяйства – два простых, одно базовое. Чем отличается базовое от обычного? Сейчас, по сути дела, – ничем. А должно быть так: если хозяйство базовое, оно выполняет какую-то важную функцию для других, обычных хозяйств. Предположим, содержать племенных жереб­цов, хранить элитные семена, производить требующие особой квалифи­кации работы или еще что-то для других хозяйств, для наслега в целом.

Производство племенного скота, семян должно финансироваться за счет государства. Потом эта продукция должна по определенной схеме реализовываться непосредственным сельским товаропроизводителем с использованием механизмов бюджетного субсидирования. Вот это все должно быть прописано в программе. Где, конкретно какие должны быть хозяйства, сколько для них требуется финансирования, как они будут управляться, кто будет назначать директоров, какие там будут советы ди­ректоров и т.д. Такую задачу мы должны ставить перед собой.

Решение этой задачи крайне важно. По­тому что сегодня наслежных зоотехников нет, родословная скота не ведется и точно никто не знает, что происходит со скотом с генетической точки зрения. В некоторых случаях он просто вырождается, теряет свои качества. То же и в полеводстве. В на­слегах агрономов нет, история полей не ве­дется, почвы истощаются, а ведь наш при­родный потенциал по своей биологической продуктивности примерно в два раза мень­ше по сравнению со средней полосой Рос­сии. Значит, к этому небогатому потенциалу нужно добавить что-то другое: передовые технологии, организацию племенной, се­лекционной работы. Это должно быть все­рьез и надолго, как говорил классик.

Я думаю, что задачей министерства должен быть, конечно, и ка­дровый вопрос. Структура подготовки кадров в республике имеет явный перекос. Если мы возьмем общее количество обучающихся в республике за счет бюджета, то примерно 60-65% готовим гуманитариев, менеджеров, бухгалтеров, финансистов. А мы имеем потребность, испытываем дефицит в технических и технологических кадрах во всех отраслях народного хозяй­ства. Вот по программе газификации в этом году мы удвоили средства на газификацию села.

А потом мы столкнемся с проблемой, когда эксплуати­ровать газовую сеть будет некому. То же самое происходит по большому счету и в сельском хозяйстве: зоотехника, агрономия, мелиорация и сель­ская механизация не имеют на селе достаточного числа специалистов. И в этой связи мы должны вместе создать такую систему, когда обучающийся за счет бюджета должен направляться в первоочередном порядке на нужные для народного хозяйства специальности, а потом отработать по распреде­лению. Технически все это необходимо решить на законодательном уровне. Это государственная задача, это огромная организаторская работа.

Работа по названным пяти задачам очень трудоемкая, многогранная и долговременная. Возможно, для ее организации Министерство сельского хозяйства Республики должно получить свое улусное звено. Это вопрос надо обдумать, согласовать, обосновать в проекте Программы.

Теперь коснусь второго аспекта, который также вызывает разные споры, и даже в сегодняшних выступлениях прозвучали ди­аметральные точки зрения относительно форм собственности и относительно форм организации самого сельского хозяйства.

Кто-то говорил о том, что надо сделать основной упор на крупное сель­скохозяйственное предприятие, приводя логичные и аргументированные доводы, кто-то говорит, нет, это не годится, надо развивать мелкие, сред­ние хозяйства. Кто-то говорит, как хорошо, что у нас семейная экономика развивается, а другие призывают поддерживать исключительно товарное производство. Как мы должны к этому относиться, должны ли мы делать приоритеты или нет?

В этой связи сначала выскажу свои суждения относительно семей­ной экономики. Может быть, это утверждение кому-то покажется спор­ным, но семейная экономика принципиально не может быть основой со­временного сельского хозяйства. С точки зрения чисто производственной это технологический и организационный тупик, с точки зрения развития общественных отношений – это даже не один, а несколько шагов назад от рынка к полунатуральному хозяйству, а для человека – это тяжелая кабала.

Тогда почему же она у нас получила поддержку и развитие в последние годы? Исторически естественной основой того, что сегодня мы в Республи­ке называем семейной экономикой, была неполная занятость, связанная с цикличностью сезонных сельхозработ. Надо было заполнить перерывы между периодами интенсивного труда, обусловленные нашими климатиче­скими особенностями. Об этом можно много прочитать у классиков нашей литературы и якутских экономистов начала XX века. А в новейшее время, в период разрухи 1990-х годов на смену неполной занятости, к сожалению, пришла почти полная незанятость, сельская безработица.

Вот тут-то и по­явилось место для, так называемой, семейной экономики, которая по сути своей является ничем иным, как специфической формой социальной под­держки сельского населения. Именно так мы и должны ее понимать. Хотя, как говорится, на злобу дня появились у нас и крупные «теоретики» объя­вившие семейную экономику панацеей от всех экономических невзгод, и политики, поднявшие ее на щит своих идейных платформ.

Повторяю: семейная экономика не может быть основой сельско­го хозяйства Республики, а является одной из форм социальной поддержки населения. В этом качестве она имеет право на существо­вание и определенную поддержку. Например, через развитие отдельных хозяйств, товарной специализацией которых может быть живность или семена скороспелых отраслей для семейных подворий.

Магистральный же путь развития сельского хозяйства – мас­штабное товарное производство. Масштабное, не с точки зрения того, что должны быть только крупные предприятия, а в смысле объемов работ и производства продукции хозяйствами разных типов. Именно то­варное производство включает сельского производителя во все многооб­разие экономических, социальных, общественных отношений, делает его составной частью общества.

Товарное производство может осуществляться на базе разных форм собственности. В конце – концов, при социализме в условиях то­тального господства государственной собственности оно тоже существо­вало в своеобразных квазирыночных формах. Дискуссия о преимуще­ствах тех или иных форм собственности для развития аграрного сектора не утихает до сих пор.

Я думаю, что нам всем надо смириться с тем, что произошло в 1990-е годы. Прошлого уже не вернешь, надо воспринимать жизнь так, как она есть. И предприятия всех форм собственности должны быть на практике равноправными, и все они должны уча­ствовать в государственных программах. И когда мы делаем закупки, то все имеют право сдавать свою продукцию: и коллективные, и фер­мерские, и частные хозяйства. И когда мы говорим о разных видах креди­тования, то все имеют право на кредиты, подходить к каждому должны не в зависимости от формы собственности, а от гарантии результатов труда.

Развитие товарного сельскохозяйственного производства тре­бует внимания и к вопросам о формах организации деятельности сельхозпредприятий, их взаимодействия. Крупные агрокомпании в состоянии сами организовать и производство, и сбыт своей продукции. А как быть с огромным множеством небольших хозяйств разной формы соб­ственности? Ведь им чрезвычайно трудно самостоятельно осилить весь комплекс и снабженческих, и технологических, и производственных, и сбы­товых проблем. Думаю, что у нас нет другого пути, кроме всемерного развития на селе разнообразных видов кооперации.

Кооперацию мы привыкли видеть в одном виде – потребительской коо­перации в лице «Холбоса» и других потребительских обществ. Кстати, я должен сказать, что «Холбос» – это полезная организация, и ее мы долж­ны поддерживать, помогать ей. Единственно, она никогда не должна за­бывать о своей основной – потребительской функции. Когда она занима­ется удовлетворением потребительского спроса населения, она должна привозить товары, которые не лежат постоянно и в других «комках», а исполнять индивидуальные запросы жителей села. Конечно, мы можем использовать «Холбос» и в заготовительной деятельности.

Потребительская кооперация важна, но сейчас не это главное. В первую очередь, кооперирование на селе должно иметь произ­водственный характер. Оно должно охватить такие сферы деятель­ности, как непосредственное выполнение некоторых требующих высокой квалификации и особо трудоемких работ; поставку, ремонт и обслужива­ние оборудования и сельхозтехники; транспортные работы; переработку сельхозпродукции и другие.

Почему здесь именно кооперативная форма предпочтительнее? Да­вайте, вспомним наш собственный опыт начала 90-х годов. В советский период были созданы такие обслуживающие село системы как сельхоз- химия, сельхозтехника, сельхозмелиорация и другие.

Потом началась приватизация. Обслуживающие село системы акционировались и прива­тизировались как отдельные предприятия, по тем же формулам, которые применялись для промышленности. А село пошло другим путем – при­ватизация через дробление крупных государственных и коллективных хозяйств на множество мелких частных. И вот не рядом, а над неболь­шими и разрозненными сельхозпроизводителями появились более или менее крупные акционерные общества: ОАО «Улуссельхозтехника», ЗАО «Улуссельхозхимия» и другие.

Они стали улусными монополистами. Они вышли из-под контроля сельских производителей и сели им на шею, зара­батывая на них прибыли за счет услуг, которые навязали по огромным це­нам, за счет продажи с наценками и перепродажи техники и тому подоб­ного «бизнеса». Но вскоре они, высосав все соки у селян, сами погибли.

В этой истории для нас урок должен заключаться в том, что надо так организовать дело, чтобы контроль за обслуживающими системами был у самих товаропроизводителей. Поэтому, когда мы говорим, например, о создании улусных машино – технологических станций, а жизнь нас к этому уже подвела, то они должны быть подконтрольны сельхозпроиз­водителям – потребителям их услуг. То же самое касается предприятий по переработке сельхозпродукции. Иначе для перерабатывающих произ­водств станет самоцелью: купить сырье дешевле – продать готовый то­вар дороже – себе в карман прибыль и сверхприбыль за счет разницы в ценах.

Сказанное подтверждается, к примеру, ситуацией, сложившейся с «Туймаадой-Лизинг». Вот я читаю письма почти каждый день с жалобами о том, что они завышают цены, накручивают накладные, плановые на­копления. Идет разбирательство. «Туймаада-Лизинг» дает мне справки, объяснения по ценообразованию. Пишет, что им «тоже нужно зарабо­тать». Но я могу сказать: «А вообще для чего «Туймааде-Лизинг» зараба­тывать? Вы как государственные служащие могли бы получать зарплату и быть довольными. Зачем вам, как предприятию, еще что-то зарабаты­вать? Ведь в вашем случае – зарабатывать – это, значит, ободрать до нитки клиента и кормильца – сельхозпроизводителя». Вот в чем вопрос.

Как обеспечить контроль сельхозпроизводителей над обслуживающи­ми производствами? Выход один – «пирамиду» надо перевернуть, все обслуживающие предприятия должны находиться под контролем товаро­производителей. В этом плане нет другой более подходящей формы, чем кооператив. Конечно, могут быть еще акционерные общества с участием всех товаропроизводителей, но это уже следующий этап, да и не факт, что лучше.

У нас в Республике создание кооперативов началось, например, в Чурапчинском улусе. Чурапчинцы столкнулись с наиболее сложной ситу­ацией в плане организации сбыта сельхозпродукции. Если где-то в других улусах еще сохранились какие-то коллективные хозяйства, то в Чурапче одни фермеры и крестьяне. Так радикально они вели реформы в начале 90-х годов. А теперь сама жизнь их заставила объединяться

Исходя из всего сказанного, я думаю, что развитие самых разноо­бразных видов и форм кооперации должно стать важнейшим на­правлением нашей работы. Это не говорит о том, что я призываю вас завтра же провести коллективизацию, как это было в 20-е годы и везде силой насадить кооперативы. Это должен быть естественный, но стиму­лируемый процесс. Вы должны понимать и видеть в нем направление главного пути и по нему двигаться.

Хотел бы также остановиться и на вопросах перерабатываю­щей промышленности. В программе как важное направление развития всего агропромышленного комплекса она заложена. Это действительно очень нужно и очень важно. При помощи переработки мы и товарный вид придаем своей сельхозпродукции, и продлеваем ей жизнь, и в самом про­цессе переработки добавляем стоимость и частично компенсируем убыт­ки, возникающие на предыдущих стадиях производства. Это позволяет сэкономить бюджетные дотации и направить их на увеличение объемов государственных сельхоззакупок, в чем крайне нуждаются наши сель­ские товаропроизводители.

План создания и развития перерабатывающей промышленности дол­жен исходить из того, на какой рынок мы работаем. От этого зависит и выбор технологий и схема размещения предприятий. Некоторые виды нашей продукции имеют такое высокое качество, что обрели широкую по­пулярность, они и за пределами республики находят большой спрос. Вот, например, с жеребятиной и рыбой у нас неплохо получается и в Москве, и в Красноярске. Но все-таки, основной рынок для нас – республиканский. Ведь даже всем объемом своего производства мы обеспечиваем в мо­локе только половину потребностей Республики, а по мясу и овощам – и того меньше. Из такого понимания мы и должны выстраивать многоуро- венную сеть головных улусных, кустовых и наслежных заводов, каждый со своей специализацией.

Вокруг этой сети должна строиться и система закупок сырья непосред­ственно у сельхозпроизводителей, обеспеченная специальным транспор­том и средствами хранения. Для перерабатывающей промышленности должна быть создана и система технического обеспечения. Кто бывал на наших лучших предприятиях, видел, что там как в космическом корабле: никелированные трубы, баки, насосы, компьютеры. Это сложное произ­водство и для него должна быть создана система гарантийного обслужи­вания, гибкого реагирования на нештатные ситуации.

В специальном разделе проекта программы все это должно быть про­писано в виде конкретного плана: первое, второе, третье, объект «А», объект «Б», объект «В», очередность, сроки, суммы, специализация, от­ветственные, а не просто одна строчка – 100 млн. рублей и все.

Итак, мы считаем, что наш главный рынок – внутриреспубликанский. Именно на его потребности рассчитываем производство первичной и переработанной сельхозпродукции. Это действительно емкий рынок. Только в Западной Якутии месячный фонд заработной платы составляет 1,5 млрд. рублей, это второй по денежным доходам населения регион в России после Ханты-Мансийска.

Но ведь этот рынок надо еще освоить. Вот и директор КП «Крестяхское» здесь говорил, что, находясь в такой близости от Мирного, не может продать свою продукцию, потому что там все оккупировано людьми, которые традиционно всю торговлю в России поставили под свой контроль. Конечно, с этим будем разбираться, в том числе и по административной линии. Но я думаю, что нам надо и соб­ственные магазины – торговые дома «Товары Якутии», строить и созда­вать. Их должна быть целая сеть, как в крупных промышленных центрах Республики, так и в других регионах. Эта задача тоже должна быть обо­значена в проекте программы.

Также нужно проработать вопрос, чтобы все бюджетные организации ограничили закупки за пределами республики, за исключением той про­дукции, которая не производятся у нас. Это касается, кстати, не только продукции сельскохозяйственного производства, но и вообще всей, кото­рую у нас выпускает местная промышленность. Поручаю Минэкономики совместно с Минфином и Минсельхозом Республики внести соответству­ющие предложения.

Считаю, что надо более внимательно подойти к разделу проекта Про­граммы о традиционных отраслях Севера. Вроде как понимаем, что рыболовство – дело выгодное, нужное и для занятости, и для доходов улусов.

Но, на самом деле, стройного плана действий, как конкретно развивать рыбное хозяйство республики, у нас пока не получилось. Строго говоря, даже не определен допустимый улов по каждому виду рыбы. Не прора­ботаны детально вопросы перерабатывающего производства, а в то же время разные виды рыб требуют разных подходов к переработке, разных технологий, имеют разные цены. Вот это все надо хорошо продумать и сделать рыбное хозяйство отдельной подпрограммой.

То же самое и по оленеводству. Здесь накопилось много проблем. Я, может быть, выскажу сейчас крамольную мысль. Но, говорю вам для раз­мышления и, чтобы вы вопрос тщательно изучили, и может быть, какие-то предложения внесли. Я думаю, что у нас неправильная система оплаты труда в оленеводстве. В этой отрасли нам не надо стимулировать товар­ное производство, по крайней мере, до тех пор, пока поголовье оленей не достигнет предела оленеёмкости пастбищ.

Систему оплаты труда здесь надо увязать с увеличением поголовья в стадах. На мой взгляд никакой пользы не принесла и система, когда оленевод в 32 года становится пен­сионером. Что делать человеку в 32 года, когда он в 17 ушел на работу и через 15 лет стал пенсионером? Возможно, вот почему у оленеводов и низкая продолжительность жизни. Я абсолютно согласен, что надо под­держивать, стимулировать труд оленевода. Может быть, вы продумаете вопрос, когда пенсия к достижению пенсионного возраста сразу не бу­дет выплачиваться, а будет аккумулироваться на счете в специальном пенсионном фонде, оставаться у этого конкретного человека, потому что действительно у них трудные условия. Аккумулироваться, а когда надо – выплачиваться.

Теперь от отраслевых вновь вернемся к общим вопросам.

Необходимо немедленно решить вопрос по передаче жилищно­коммунального хозяйства от сельских товаропроизводителей в ведение местных администраций. Мы не можем далее держать на сельскохозяйственном производстве эту ношу, потому что оно при этом много теряет в конкурентоспособности. Лучше уж будем дотировать жилищно-коммунальное хозяйство. Надо передать в ЖКХ и такие вопро­сы по обслуживанию населения, которые традиционно выполнялись со­вхозами, как заготовка дров, подвоз воды, сена и другие.

Конечно, для этого нам потребуется перевооружить жилкомхозное звено в наслегах, закупить технику, дополнительно что-то дать. Но снять с товаропроизво­дителей несвойственную им функцию настоятельно необходимо. Иначе мы никогда не выйдем из той ситуации, когда наша продукция неконку­рентоспособна по цене. Министерство сельского хозяйства и Министер­ство жилищно-коммунального хозяйства и энергетики Республики долж­ны провести совместную работу по сдаче – приему. Если потребуются какие-то волевые решения, то здесь я вас поддержу.

Теперь хотел бы остановиться на проблемах финансирования. У многих возникает сомнение: слишком много тут в проекте Программы написано и мы не сможем ее профинансировать из бюджетных средств в полном объеме. Я думаю, что доведение суммы средств, направ­ляемых на село, до 15% от общей суммы расходной части бюдже­та нам вполне по плечу. Это 4,5-5 млрд. рублей по меркам нынешнего года. Это те средства, которые пойдут на сельскохозяйственное произ­водство и сельскохозяйственную инфраструктуру без учета дорожного

хозяйства и социальной сферы на селе: без больниц, школ, объ­ектов культуры. Но с учетом сельской газифи­кации и энергетики. Не­малые средства, но эти огромные суммы мы в состоянии осилить. Поэ­тому проект Программы по своим финансовым параметрам, в целом, реалистичен.

Но надо иметь вви­ду, что бюджетные про­гнозы на несколько лет вперед носят вероят­ностный характер. Се­годняшние расчеты могут завтра не подтвердиться. Поэтому надо соз­давать и определенные финансовые резервы. Эти резервы могут быть в возвратности части средств. Представьте себе, при закуп­ке у наших товаропроизводителей мы платим за молоко, предположим, 10 рублей за литр.

Если учесть рыночную цену завозного извне такого же молока-сырца, его можно было бы купить в Республике, за 3 рубля. Сле­довательно, если бы наш товаропроизводитель самостоятельно вышел на свободный рынок, то он мог бы продать свое молоко только за 3 рубля. Но себестоимость нашего молока-сырца значительно выше, поэтому мы платим 10 рублей, получается, что из них 7 рублей – дотация. Это без­возвратно. Но три рубля надо вернуть. Это короткий цикл. Это оборотные средства, как называют финансисты.

Есть более серьезные вопросы. К примеру, «Туймаада-Лизинг» выдает в кредит, в лизинг всевозможную технику на срок до 5 лет. Понятно, это не оборотные средства, а основные фонды. Но ведь тоже возврат средств по определенной схеме существу­ет. Вот все это должно быть определенным образом учтено, сформирова­но и саккумулировано в виде единого фонда. Тогда бюджетные средства, которые способно будет Правительство предоставить для сельского хо­зяйства, дополнятся еще теми средствами, которые формируются за счет ранее выданных кредитов. Можно еще какие-то источники привлечь.

Вот этот фонд надо создать и я полностью поддерживаю то, что заложено в проекте Программы. Некоторые депутаты Госсобрания Республики пред­лагают, что надо сделать его внебюджетным. Но тогда возникают сложно­сти с управлением фондом. Потому, что у нас уже был такой знаменитый на всю страну фонд САПИ, который был и исчез. И миллионы исчезли вместе с этим фондом. Поэтому должны быть тщательно продуманы схе­ма работы, юридическое оформление со всех сторон так, чтобы меха­низм работал по назначению, был надежным и юридически защищенным. Поэтому вопрос о фонде должен быть не только сформулирован как за­дача, а в соответствующем разделе проекта Программы очень тщательно проработан и подробно описан.

Хотел бы коснуться предложения о списании задолженностей и кредитов с сельских товаропроизводителей. Я согласен с теми, кто считает, что нельзя огульно все списывать. Ведь природа долгов разная – один прогулял, а другой действительно попал в стихийное бедствие, что к сожалению, в последние годы у нас случается то в одном улусе, то в дру­гом. Это такой вопрос, который требует тщательного разбирательства и индивидуального подхода: где-то можно пролонгировать, где-то возмож­но по частям списание, а с кого-то надо сполна взыскивать.

Я думаю, что заслуживают внимания также предложения по части капитализации средств, которые раньше давались тем или иным предприятиям. В принципе, это возможно. Капитализировать кредиты, которые выдавались на покупку основных фондов.

Капитализировать те кредиты, которые выдавали на закупку сырья, на заготовительную дея­тельность. Но надо всегда иметь в виду, что это палка о двух концах. С одной стороны, конкретному предприятию, конкретному делу пользу при­носим, но с другой стороны это значит, что мы не возвращаем эти деньги обратно и они не поступят в тот фонд, который мы собираемся создать, чтоб использовать поступающие туда средства еще раз на развитие сель­ского хозяйства сверх бюджета. Это надо понимать.

Сегодня здесь прозвучало много интересных и смелых мыслей. Многое из того, что я сказал, на самом деле почерпнуто из ваших выступлений и из личных впечатлений от общения с вами и людьми на местах, если не здесь, то на всевозможных совещаниях, на производственных встречах в улусах и наслегах. Теперь Министерство сельского хозяйства должно с учетом всех замечаний доработать проект Программы, внести ее в ус­тановленном порядке для рассмотрения на заседании Правительства и после одобре­ния Президентом Республики направить в Государственное Собрание (Ил Тумэн) для принятия специального закона о Программе развития села.

Почему это нужно? Какая цель? Чтобы все, кто участвует в Программе, все произ­водители знали, что существуют правила на пять лет, что шарахаться мы не будем из стороны в сторону. Какие-то изменения, в зависимости от обстоятельств, могут быть, но не принципиального характера. А уж если действительно жизнь настолько изме­нится, что нужно будет всю Программу ме­нять, тогда мы должны ее в каком порядке принимали, в таком же и менять.

Иначе говоря, очень важно сейчас, как мне кажется, чтобы люди чувствовали стабильность, чтобы они знали, что так будет, что так надо работать и что вот туда мы идём. И тогда за пять лет можно что-то сделать. Потому что ино­гда я все-таки чувствую у людей какую-то неуверенность: а вдруг завтра все по-другому будет, вдруг завтра другие механизмы придумают. Поэто­му порядок принятия Программы будет такой: она будет рассмотрена не только у Президента, но и обязательно Госсобранием Республики.

Благодарю всех за участие и думаю, что после доработки мы примем Программу социально-экономического развития села Республики Саха (Якутия) на пять лет.

Публикуется с сокращениями по стенограмме Т. ОБУЛАХОВОЙ, Д.МОСОРИНА.
«Туймаада саната», 10 мая 2002 г.