Публикации за 2004 год

Выступление Президента Якутии В.А. Штырова на собрании представителен северных территории Российской Федерации с участием Президента России В.В. Путина в г. Салехарде 29 апреля 2004 года

ШТЫРОВ В.А.: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники совещания, представители северных регионов России!

Вчера на заседании президиума Государственного совета Российской Федерации рассматривались и сегодня на нашем собрании обсуждают­ся концептуальные вопросы развития Севера нашей страны. В своём же выступлении я коснусь только одного из всего множества вопро­сов, волнующих северян, – положения коренных малочисленных на­родов Севера.

На территории 27 северных субъектов Российской Федерации про­живает 30 коренных малочисленных народов. Надо сказать, что вместе с ними, рука об руку живут и трудятся народы, которые нельзя отне­сти к малочисленным, но они тоже являются коренными, – это и русский народ, и народ саха, и народ коми, и целый ряд других. В том и уникальность нашего российского Севера, что здесь вся деятельность осуществляется в тесном взаимодействии многих народов. Народы, ко­торые живут и работают на Севере, совместно выстроили уникальную систему хозяйствования, выработали общие стереотипы поведения, создали культуру, которая считается особой полярной, арктической культурой.

Она является бесценным достоянием российской цивили­зации, плодом многовекового совместного труда всех северян. Именно совместного, и вклад каждого народа Севера – многочисленного или малочисленного – весом и важен. В этом и сила многонациональной России: в возможности синтеза навыков, познаний, достижений каждо­го народа для освоения наших огромных пространств с сохранением единства страны.

Этническое разнообразие или, как наш великий учёный Лев Гумилёв сказал бы, мозаичность антропосферы – это есть способ существования человечества, который является единственно возможным, чтобы чело­век, не меняясь как биологический вид, мог освоить все самые экстре­мальные уголки земного шара. В этой связи культурные и технологиче­ские достижения каждого народа, который живёт и трудится в своих, уникальных для других условиях, является одновременно вкладом в общую копилку всего человечества.

Вот почему перед нами стоит задача сохранить деятельность всех на­родов, даже самых малочисленных, уберечь каждый из них от исчезно­вения, помочь ему сохраниться. Это наш вклад в общемировую цивили­зационную деятельность человечества. Это и будущее России, потому что только то общество может быть устойчивым, где сохраняется много­образие народов и культурных традиций, которое функционирует на основе взаимного уважения друг к другу, на основе общих ценностей. Вся история Российского государства показывает это.

Государство Российское есть плод воли, плод совместной твор­ческой деятельности всех народов нашей страны. А с другой сто­роны – оно всегда было оплотом сохранения и развития каждого народа. Это было всегда, на всех исторических этапах от станов­ления нашего государства до современности. И в царское время Россия не была тюрьмой, а была матерью народов. И в советский период было очень много сделано для национального возрождения всех народов нашей России.

Но каждому времени, каждой эпохе присущи свои задачи, свои проблемы, свой инструментарий их решения.

Сегодня мы можем сказать, что заканчивается десятилетний период, когда в нашей стране осуществлялся переход от одной общественно-экономической формации к другой, рушились устои старого строя, создавалось что-то новое. Мы накопили опреде­лённый опыт и можем судить о своих ошибках и достижениях и как нам действовать дальше.

Надо отметить, что на протяжении этих десяти лет принималось немало решений, которые были направлены на сохранение и поддер­жание жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севе­ра. Среди них основополагающие законы: о гарантиях прав коренных малочисленных народов (1999 год), об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (2000 год), о территориях традиционного природопользования коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (2001 год).

Принималось также много программ федерального и регионального уровня, практических решений по тем или иным вопросам Правитель­ства Российской Федерации.

Но если оглянуться назад и подвести итог, то нельзя сказать, что мы действовали эффективно. На самом деле многие проблемы не решены. Об этом свидетельствует, прежде всего, плачевное состояние хозяйства коренных малочисленных народов Севера. Ведь не секрет, что подавля­ющее большинство предприятий их традиционных занятий на самом деле убыточны. А по большому счёту процентов 95 из них банкроты.

Неустроенность в производственной сфере, конечно же, породи­ла целую серию проблем социального характера. Сегодня количество безработных среди коренных малочисленных народов Севера вдвое больше, чем в среднем по России. Заболеваемость в 1,7 раза больше, чем среднероссийская. 70 процентов первоклашек из числа коренных малочисленных народов Севера, которые впервые переступают порог школы, болеют теми или иными заболеваниями. Сегодня во многих ре­гионах России интегральный показатель качества жизни – средняя про­должительность жизни – для северян составляет всего 45 лет.

Почему так произошло? Потому что все принимаемые меры на самом деле страдали двумя недостатками.

Пункт первый. Они не носили комплексного характера. Выхватыва­лась какая-то острая проблема, и вне общего контекста развития корен­ных малочисленных народов и вообще контекста развития были попытки её решать. С другой стороны, мы пытались с одной линейкой, с одной меркой подойти ко всем социально-экономическим процессам в нашей стране. Мы пытались перейти разом, махом на рыночные взаимоотно­шения везде, повсюду, не учитывая специфики разных хозяйственных укладов, не учитывая, что во многих случаях просто места нет рыночным отношениям, потому что нет товарного производства, потому что нет товара как потребительной стоимости.

Это азы, аксиомы политэконо­мии, но мы их не учитывали. Мы не учитывали особенности социальной сферы, особенности жизнедеятельности вообще на Севере в текущем законодательстве и практических решениях. Вот теперь необходимо, обобщив наш собственный опыт, на основе нового понимания действи­тельности, по-иному взглянуть на многие вопросы и создать целостную систему поддержки коренных малочисленных народов Севера.

Прежде всего, конечно, надо пересмотреть экономические усло­вия жизнедеятельности коренных малочисленных народов, потому что хозяйственная деятельность есть основа любого этноса. Неда­ром любой народ в мире, большой или малый, если хочет сохранить свои культуру и национальную идентичность, всегда старается даже при осво­ении супервысоких технологий сохранить в той или иной форме тради­ционные занятия, потому что именно на основе взаимодействия челове­ка и родной природы в ходе исторического процесса и рождается этнос. Вот почему необходимо в первую очередь упорядочить хозяйственную деятельность народов Севера, и здесь я хочу сказать, что рабочая группа Госсовета, которая готовила доклад для Президента о проблемах Крайне­го Севера, считает, что необходимо действовать в трёх направлениях.

Во-первых, надо модернизировать, осовременить то законода­тельство, которое касается традиционного природопользова­ния северян, коренных малочисленных народов. Что имеется в виду? Необходимо в тех универсальных для всей страны нормативных ак­тах, которые сегодня готовятся или уже приняты, – Водном, Лесном и Земельном кодексах – сделать специальные разделы, которые бы экс­клюзивно описывали условия хозяйствования для коренных мало­численных народов Севера. Ведь посмотрите, например, если сегодня буквально применять вместе Земельный и Налоговый кодексы, то оле­неводы должны платить миллиарды рублей за оленьи пастбища: ставка платежей мизерная, но ведь площади угодий требуются-то огромные. Это же не пчеловодство и даже не выпас коров.

Всё общегражданское законодательство и подзаконные акты должны специальными разделами описывать систему природо­пользования для северных народов.

Необходимо также разработать специальные законы, которые описывали бы основы функционирования главных традиционных отраслей хозяйства Севера: закон об оленеводстве, закон о северном рыболовстве, закон об охотничьем хозяйстве. И я не постес­няюсь здесь сказать, что эти законы должны предусматривать в значительно большей степени государственную поддержку това­ропроизводителей в разных формах, чем быть сориентированы на рыночные посылы.

В них надо предусматривать централизованные закупки продукции северных товаропроизводителей для государственных нужд, в первую очередь для местных бюджетных учреждений, гарантированные закуп­ки. Должна быть создана система дотирования традиционных отраслей хозяйства. На самом деле, так или иначе, субъекты Федерации это де­лают. Есть накопленный опыт на Чукотке.

Есть хороший опыт в Ямало­Ненецком округе, в Якутии, на Таймыре. Надо сделать такую поддержку прозрачной, одинаковой для всех, надо средства на неё предусматри­вать и в федеральном, и в региональных бюджетах. Решать этот вопрос особенно важно сейчас, когда происходит законодательное разделение полномочий и закреплённых доходов и расходов между федеральными и региональными органами государственной власти.

Много упрощающих изменений необходимо внести и в нормативные акты, описывающие организационно-разрешительные процедуры в разных видах деятельности.

Одним словом, речь идёт о создании особой, квазирыночной, си­стемы хозяйствования в традиционных отраслях северян, чтобы с её помощью запустить элементы рыночных механизмов в прин­ципиально нерыночных отраслях. Это сложная диалектика, осуще­ствимая на самом деле.

Второе. Необходимо изменить и законодательство о недро­пользовании в отношении норм, которые описывают обязанно­сти владельцев лицензий на месторождения полезных ископаемых. Они должны содержать специальный раздел, предусматривающий обязанность заключения недропользователями договоров с общи­нами коренных малочисленных народов Севера, на территориях которых планируется производственная деятельность. Конечно, спорный вопрос, в чём должно быть содержание этих договоров.

Некото­рые говорят, надо просто выплачивать регулярные суммы членам общин как компенсации за нарушение их угодий, ухудшение экологии и прочие неудобства. Думаю, что это было бы неправильно. Скорее содержание договоров должно предусматривать поддержку жизнедеятельности ко­ренных северных народов, если они что-то от прихода промышленно­сти теряют. Например, реализацию проектов по воссозданию угодий на других площадях и восстановление биологического разнообразия; под­готовку кадров из числа северных народов для работы на планируемых к созданию предприятиях недропользователя; выдачу заказов и подря­дов общинам и малым предприятиям северян.

Это может быть и решение каких-то социальных вопросов: медобслуживание или строительство медучреждений, школ, объектов культуры. Капитальные затраты при этом должны быть нормированы в зависимости от стоимости проекта недро­пользователя. Сегодня, честно говоря, бизнес мало несёт, а если до конца разобраться, зачастую вообще не несёт никакой нагрузки по поддержке северян. Нагрузка у них есть, у крупных компаний, только в том случае, если они в рекламных целях добровольно в качестве благотворительной помощи что-то делают. Это должно быть обязанностью. Обязанностью прозрачной, законодательно установленной.

Третье. Рабочая группа считает также, что необходимо рас­смотреть и вопросы пенсионного законодательства в связи с особенностями трудовой деятельности северян. На самом деле сегодня ввиду убыточности подавляющего большинства их производ­ственных общин отчисления на пенсионные взносы не производят­ся или производятся с опозданием. Ясно, что существуют огромные трудности и в документальном оформлении платежей и пенсий из-за проблем транспорта и связи. Поэтому большинство северян, кото­рые заняты в традиционных отраслях деятельности коренных мало­численных народов Севера, рискуют остаться с социальной пенсией. Необходимо принять специальный закон о пенсионном обеспечении северян. Может быть, он должен предусматривать и встречные пенси­онные обязательства государства при взносах со стороны работодате­лей и конкретных работников.

Конечно, производственной проблематикой не исчерпываются все проблемы, которые есть на Крайнем Севере.

Особенно остры они в образовательной сфере. Назрела необходи­мость разработки модели того, как должна быть устроена сама система образования на Севере – кочевые школы, малокомплект­ные школы, следующая ступень образования. Понятно, что долж­ны быть рассчитаны и введены и специальные стандарты, от­личающиеся от общих по количеству преподавателей, по количе­ству учеников на одного преподавателя. Надо также учитывать и национально-региональную компоненту в образовании, необхо­димость специальных, дополнительных предметов по природо­ведению и основам безопасной жизнедеятельности, национальной культуре.

Особое значение имеет обязательное изучение, кроме рус­ского и одного из иностранных, родного языка, ведь этнос не существу­ет, если он теряет свой язык. И это проблемы, которые должны быть осо­знанны, ясны, понятны, способы их решения должны быть отражены в законодательстве, потому что они повлекут за собой ответственность кого-то (муниципалитетов или регионов) и повышенные затраты, кото­рые должны учитываться в межбюджетных отношениях.

И в здравоохранении необходимо выстроить новую систему, основанную в большей степени не на лечении, а на превентивной профилактике. А с точки зрения технологий, опираясь на современ­ные технические средства, северная медицина должна стать дистанци­онной по диагностике и мобильной по лечению.

Проблемы образования и здравоохранения концептуально надо ре­шать безотлагательно, потому что сама жизнь, с одной стороны, этого требует, а с другой стороны, я повторяю, сейчас идёт период разделе­ния функций федеральных, региональных, местных органов государ­ственной власти и новые подходы должны быть учтены.

Не могу не остановиться ещё на одном вопросе, который на пер­вый взгляд не касается проблем коренных малочисленных народов Севера, а на самом деле, напрямую с ними связан. Это вчера очень бурно обсуждавшийся на заседании президиума Госсовета вопрос о подходах к заселённости Крайнего Севера. Существуют две противо­положные точки зрения. Одни говорят, что целесообразно работать исключительно вахтовым методом из южных районов при реализации здесь любых инвестиционных проектов. И в целом надо «севера разгру­жать», ликвидировав депрессивные города и посёлки и переселив их жителей в тёплые края. Другие считают, что нет, надо воссоздать совет­скую систему, когда вокруг каждого нового проекта создавались города и посёлки.

Думаю, как и во всяком деле, здесь должна быть найдена золотая середина. Естественно, что в районах труднодоступных, с максималь­но экстремальными климатическими условиями, должна применяться вахтовая схема работы. Но что должно служить базой для вахты? У нас уже накопился целый массив за последние полвека медицинских иссле­дований, как вахту можно организовать. Эти исследования показывают, что вахта из южных регионов России, особенно если надо пересекать несколько часовых поясов, опасна для здоровья людей. Вахта возможна только в пределах одно-, двухчасовых поясов из близлежащих районов. Это означает, что необходимо поддерживать традиционные сибир­ские центры, то, что мы называли раньше Ближним Севером, кото­рые должны служить опорой для развития всего Севера Крайнего.

Необходима также особая поддержка уже сложившимся в Арктике административным и логистическим центрам как организато­рам транспортного, социального и культурного обслуживания всех северян. Это очень важно для хозяйства и социальной сферы коренных малочисленных народов Севера, потому что без опоры, без базы невозможно обеспечить их нормальное существование.

Я, например, вспоминаю времена пятнадцатилетней давности, когда на волне экологических требований развернулась жёсткая борьба про­тив промышленных предприятий на Севере. Целый ряд новых проектов без оснований был остановлен чисто политически. А в ходе радикаль­ных рыночных реформ прошлого десятилетия по экономическим при­чинам действительно погибли многие из действующих производств. Образовался вакуум, пустота. Коренным малочисленным народам и их общинам некуда сбывать свою продукцию, с другой стороны, нет плеча, которое бы поддержало их в трудных условиях, при каких-то непредви­денных обстоятельствах. Это означает, что должны быть созданы надёж­ные тылы. Сложившиеся раньше поселения на Крайнем Севере, равно как и города Ближнего Севера должны получить комплексное развитие и целенаправленную поддержку в качестве базовых опорных пунктов не только для осуществления новых крупных проектов, но и самой жиз­недеятельности коренных малочисленных народов Севера. Мы должны это понимать и двигаться по такому пути.

В этом контексте я бы сказал и ещё одну вещь. Мы говорим о жизни коренных малочисленных народов Севера, но я вернусь к началу своего выступления и напомню, что на Севере живут ведь не только коренные малочисленные, но и коренные многочисленные народы, целые нации. А с ними что делать? Куда их будем переселять? Куда, например, пересе­лится народ саха? Наша историческая родина тысячу лет назад была на территории современной Иркутской области, а до того предки жили на территории Монгольского Алтая, сейчас это Китай и Монголия. Может, там для нас освободить место? А в целом, для чего Россия столетиями про­двигалась на север и восток? Разве для того, чтобы сейчас отсюда люди ушли? Поэтому вопрос оптимизации расселения не такой про­стой. Он на самом деле должен иметь не только экономические и фи­нансовые аспекты. Государственные, философские, если хотите.

Уважаемые товарищи! Все государства поддерживают коренные ма­лочисленные народы, поддерживают экстремальные по условиям жиз­ни свои регионы. В той же Норвегии официально провозглашена цель региональной политики: предотвратить отток населения из северных регионов. Официальная государственная цель. Соединённые Штаты Америки дали льготы ряду своих всемирно известных фирм на сотни миллионов долларов ради того, чтобы они сохранили и создали новые рабочие места на Аляске, чтобы народ оттуда не разбежался. Это тоже к вопросу о политике заселения и расселения.

Я должен сказать, что вчера состоялось заседание Государственного совета, в котором самое активное, заинтересованное участие принял Президент Российской Федерации. Я подчёркиваю, самое активное, за­интересованное. Поэтому у всех у нас, северян, появилась надежда на то, что мы решим свои проблемы. Это зависит не только от Президента, не только от органов государственной и федеральной власти, это за­висит от каждого из нас. И у нас есть все возможности для того, чтобы справиться со сложнейшими северными проблемами и задачами.

Я хотел бы поблагодарить вас за внимание. Спасибо. (Аплодисменты).

ПУТИН В.В.: Спасибо большое, Вячеслав Анатольевич. Два маленьких замечания, две ремарки.

Первая, что касается часовых поясов и проблем, связанных со здо­ровьем. Конечно, это проблема реальная, имея в виду вахтовый метод освоения месторождений. Но она реальна тогда, когда человек переме­щается с запада на восток и с востока на запад. А вот когда с юга на север и обратно, такой проблемы уже не существует. Поэтому надо подходить взвешенно ко всем этим вещам, хотя в целом проблема, конечно, есть и о ней нужно говорить. Это первое, что мне бы хотелось сказать.

Второе. Это ответственность бизнеса за территории, на которых биз­нес работает. И думаю, что Вячеслав Анатольевич знает эту проблему со всех сторон, потому что, как нам известно, сегодня он Президент Яку­тии, а ещё совсем недавно был руководителем одной из крупнейших компаний в России – «АЛРОСА». Так что он знает изнутри эту проблему.

Сейчас не готов сказать, должны ли крупные компании напрямую с муниципалитетами заключать договоры или нет, или достаточно с ре­гионами. Но ясно, и в этом я абсолютно с Вячеславом Анатольевичем со­гласен, что сегодня этот вопрос до конца не проработан. И мы на прак­тике здесь, на Севере, видим примеры, результат того, что эти вопросы в окончательной степени, в окончательном виде не решены.

Когда я выступал, оговорился, и там, где хотел сказать Салехард, один раз сказал Сургут. Извинился перед руководителем региона. Он гово­рит: «Ничего страшного, я там шесть лет работал – одно и то же». (Апло­дисменты.)

И действительно много общего. Много общего в том, и как руковод­ство местное относится к своим городам, и самое главное, как бизнес, который здесь присутствует, – к территориям, которые он осваивает.

Если взять Салехард или Сургут – это одно, а вот рядышком от Сургута переехал в Нефтеюганск, и там картина совершенно другая. На это обра­щают внимание не только люди, которые там живут, граждане России, но мне иностранцы говорили, которые там бывали. Переезжаешь из Сургута в Нефтеюганск – день и ночь, невероятно, даже непонятно почему. Вот от­ношение бизнеса к территориям, на которых бизнес трудится.

Но это не значит, что человек плохой или хороший. Нет, в данном случае да, навер­ное так, отношение у одних хуже, у других лучше, но должен быть систем­ный подход, который не позволял бы тем, которые не могут добросовест­но относиться к обязанностям, которые лежат на их плечах, относиться к делу спустя рукава. Здесь Вячеслав Анатольевич, Президент Республики Якутия, абсолютно прав и это вопрос, над которым нужно подумать.

г. Салехард, 29 апреля 2004 г.