Логика перспективы
Публикации за 2000 год
Весной 1999 года Правительство Российской Федерации поручило Мингосимуществу России разработать комплекс мер по усилению государственного контроля за деятельностью алмазно-бриллиантового комплекса страны.
Чиновники не нашли ничего лучшего, чем попробовать сконструировать некий государственный холдинг, в который они хотели включить АК «АЛРОСА», или передать в федеральное управление акции компании, смоленский завод «Кристалл» и другие предприятия, где государство имело бы контрольный пакет акций. Их предполагалось превратить в акционерные общества со 100 процентами капитала государства и слить в этот холдинг. Все предприятия алмазно-бриллиантового комплекса, особенно смоленский завод «Кристалл» и «АЛРОСА», категорически возражали против этого. На вопросы корреспондента «Полярного круга» отвечает президент «АЛРОСА» В.А. Штыров.
— В чём смысл деятельности предполагаемого холдинга? Как он будет управлять акциями государства?
— Если речь идёт о государственном контроле и регулировании, то этим должны заниматься органы государственного управления, а вовсе не государственные унитарные предприятия или холдинги. Если речь идёт о централизации сбыта или централизации инвестиционной политики предприятия, оно лишается самостоятельности и теряет заинтересованность в эффективности.
Существует ещё одна затея – идея создания предприятия, позволяющего осуществить перелив капитала. Допустим, у одного предприятия есть большие прибыли. Их можно изъять и направить на нужды других предприятий. Но дело в том, что в нынешнем состоянии все предприятия нуждаются в инвестициях. У того же смоленского «Кристалла» износ основных фондов составляют более 60 процентов. Следовательно, и это, наиболее успешно действующее в России предприятие само нуждается в привлечении инвестиций.
Возьмём компанию «АЛРОСА». Показатели её в самом деле неплохие: высокая рентабельность, рост добычи алмазов. Но давайте вспомним, какие колоссальные финансовые затруднения испытывала компания последние пять лет. На крупные инвестиционные проекты средств из-за выполнения огромной социальной функции (жилищно-коммунальное хозяйство, северный завоз, ликвидация стихийных бедствий) просто не хватало. Поэтому компания осуществляла свою инвестиционную политику за счёт увеличения кредиторской задолженности.
Мы прошли этот этап, вложив около 2 млрд. долларов, построив новые производственные мощности, обновив производственные фонды компании. Степень их износа снизилась, чего нет ни у одного другого российского предприятия. Сейчас финансовое положение компании относительно стабильно. Но впереди нас ждут новые большие стройки: переход с открытой добычи алмазов на подземную; строительство новых ГОКов; резкая активизация геологических работ. Это потребует ещё 2,5 млрд. долларов капитальных вложений на следующую пятилетку. Откуда их взять?
–Где и как должны решаться эти вопросы?
– Эти вопросы должны решаться на разных уровнях. На государственном Гохран России должен возглавить работу по разработке нормативных документов, выстроить систему госконтроля, создать нормальные условия для развития отрасли.
Предприятия же должны самостоятельно организовывать производственную и инвестиционную деятельность. Бесполезно пытаться повысить эффективность этой работы путём создания какой-либо организационной структуры, типа главка, министерства, потому что с появлением этой структуры проблема не исчезнет и её решение находится совсем в других плоскостях. Опыт перестроечного времени показывает, что созданные холдинги, объединявшие пакеты акций предприятий, централизованно занимавшиеся сбытом и якобы занимавшиеся инвестициями, рассыпались.
С созданием какого-либо суперхолдинга алмазодобывающие предприятия превратятся в бюджетные организации, которые будут требовать у него решения своих вопросов. Кому от этого будет лучше? «Главалмаззолото», как предлагает В. Рудаков, безусловно, с этим не справится в условиях рынка. Все эти идеи устарели и сегодня бессмысленны. Более того, они ещё и опасны для отрасли.
Если Гохран России будет заниматься хозяйственной деятельностью, как сегодня некоторые руководители его хотят, то тогда над ними самими надо создавать государственный контроль. Ещё, что ли, один Гохран?
С другой стороны, сейчас все поняли, что необходимо усилить госконтроль в экономике страны. Надо заметить, что «АЛРОСА» всегда была сторонником такого подхода. Мы предлагали ввести в нашу сортировку госконтролёров, использовать продажу отрезков от любых партий алмазов для контроля за ценообразованием и другие подобные технологичные мероприятия. Для этого не нужны никакие новые структуры. Кстати, когда Рудаков работал в компании, он отрицал создание подобных главков и холдингов, понимая, что это бесполезно и вредно.
— Господин В. Рудаков утверждает, что «АЛРОСА» работает без профессионального контроля сверху. Так ли это?
— Это не верно, потому что «АЛРОСА» – это одна из немногих структур, которая находится под постоянным контролем и вниманием органов госуправления. Собрания акционеров и заседания Наблюдательного совета проводятся регулярно. В составе Наблюдательного совета работают руководители Правительства Республики Саха (Якутия), Правительства Российской Федерации, представители трудового коллектива, то есть представлены интересы всех сторон. Поэтому на совете решаются вопросы, связанные не только с деятельностью самой компании, но и всей отрасли. Компания действует исходя из государственных интересов. Внутри компании создана специальная система коллегиального принятия решений: правление, действующее строго в рамках своих полномочий, и советы по различным направлениям деятельности, определяющие, например, сбытовую политику компании.
— Как построена сбытовая политика «АЛРОСА»?
— Совет компании по сбыту продукции решает крупные вопросы её сбытовой политики.
Конъюнктурный совет – это второй орган управления сбытом алмазов, который решает текущие вопросы состояния рынка и определяет ценовую политику.
Продажу алмазов осуществляет сбытовая организация – ЕСО «АЛРОСА», на основании решений Совета по сбыту продукции и Конъюнктурного совета.
С момента принятия решений ни члены советов, ни члены правления не вмешиваются в текущую сбытовую деятельность компании. Президент «АЛРОСА» не встречается с клиентами, за исключением руководителей государственных предприятий.
Иначе говоря, в компании создана такая система, при которой ни президент, ни вице-президенты, ни члены правления или Совета по сбыту не могут участвовать в текущей сбытовой деятельности ЕСО. В этой связи все домыслы о том, что у компании есть «прикормленные» предприятия, не соответствуют действительности. Эту заведомо ложную информацию распространяют те гранильные предприятия, которые исключили из числа клиентов по тем или иным причинам.
На особом контроле у нас находятся три госпредприятия: смоленский завод «Кристалл», «Туймаада Даймонд», «Орёл-Алмаз». Но и они пользуются только теми привилегиями, которые утверждены советом по маркетингу на основании твёрдо установленных правил.
— Что это за правила?
— Эти предприятия получают сырьё с отсрочкой платежей, потому что они не имеют оборотных средств ввиду отсутствия денег у государства. Предприятия других форм собственности получают оборотные средства, как правило, от иностранных учредителей. Поэтому, чтобы помочь государственным гранильным заводам приобрести эти оборотные средства, мы даём им товарный кредит. Никаких убытков от этого компания не терпит. Размеры товарного кредита лимитируются. Если они его перебирают, то следующая партия сырья продаётся на обычных условиях. Это знают все клиенты компании, так что никаких других привилегий никто не получает, включая и заводы собственного производства «АЛРОСА».
— Существует мнение, что «АЛРОСА» чересчур жёстко относится к клиентам на внутреннем рынке и гораздо либеральнее по отношению к «Де Бирс»…
— На самом деле торговлю с «Де Бирс» мы осуществляем в строгом соответствии с заключенным с ним соглашением, работает Наблюдательный комитет «АЛРОСА» – «Де Бирс», в который входят представители Гохрана России и Комдрагмета Якутии. Так что соглашение успешно выполняется под государственным контролем.
— Тем не менее В. Рудаков подвергает действующее соглашение с «Де Бирс» жёсткой критике.
— Когда сам В. Рудаков подписывал соглашение с «Де Бирс», средняя цена алмазов была 100 долларов за карат, а сейчас мы продаём по 49 долларов за карат,то есть продаём сырьё, которое невозможно сбыть в России. Современное соглашение – результат взаимодействия равных партнёров, а старое диктовалось рабской позицией, стоя на коленях перед «всемогущим» «Де Бирсом».
— Какова схема принятия решений «АЛРОСА» по инвестиционным проектам?
— Абсолютно все инвестиционные проекты проходят экспертизу на технико-экономическом совете компании, затем попадают на правление компании, потом рассматриваются на Наблюдательном совете. Никаких волюнтаристских решений президента и руководства по инвестициям быть не может. Кстати, сегодня мы направляем 90 процентов капитальных вложений в производственное строительство, а во времена В. Рудакова на эти цели тратилось только около 50 процентов.
Есть ряд обстоятельств, которые ограничивают наши возможности выхода на мировые финансовые рынки. «АЛРОСА» – закрытое акционерное общество, в нашей отрасли действует режим секретности. Мы не можем делать эмиссию акций, иногда не можем предоставить инвесторам сведения о запасах и другую стратегическую информацию, короче, мы часто вынуждены искать собственные методы привлечения инвестиций. Компания неоднократно привлекала синдицированные кредиты, связанные и несвязанные кредиты отечественных и зарубежных коммерческих банков. Самый лучший из них – это проект «АЛРОСА»- «Эксимбанк»-«Лазар Каплан».
Он был разработан до моего прихода к руководству компанией при участии В. Рудакова. А сейчас он пытается громить этот проект, и такая позиция на руку нашим зарубежным конкурентам. А на самом деле сотрудничество с Морисом Темпельсманом («Лазар Каплан») позволило нам привлечь самые дешёвые кредиты, какие кто-либо привлекал в Российской Федерации.
— Прокомментируйте утверждение В. Рудакова о том, что связанный кредит «Эксимбанка» выгоден прежде всего американским производителям горной техники.
– -В ходе реализации проекта был проведён тендер, который выиграла фирма «Холпак», являющаяся американским филиалом японской фирмы «Комацу». Поэтому утверждение В. Рудакова о том, что в Японии покупать горную технику дешевле, является результатом элементарной неосведомленности о деталях нашего проекта с «Эксимбанком» и «Лазар Каплан».
К тому же произведена её разовая закупка, и опасения, что производитель будет вздувать цены в результате пятилетнего заказа, лишены оснований. Должен сказать, что инициатором перехода на импортную горную технику был сам В. Рудаков в бытность руководителем «Якуталмаза», и это была правильная политика, поскольку отечественная промышленность нужных нам моделей не производит. Вот почему потребовался проект «Лазар Каплан».
— Создаётся впечатление, что многие публичные заявления В. Рудакова небесспорны…
— Валерий Владимирович Рудаков – известнейший специалист в нашей области, и его опыт не подвергается сомнению. Но в течение последних семи лет он был «вне игры». За это время в мире многое изменилось, и алмазно-бриллиантовый комплекс не исключение. Например, сегодня и «Де Бирс», и «Аргайл» имеют собственную огранку, «АЛРОСА» не может быть отрезана от этого процесса; закрывать глаза на реалии сегодняшнего дня значит привести компанию к краху.
Мне кажется, что В. Рудаков мыслит категориями семилетней давности и, вольно или невольно, пытается подстроить отрасль под эти устаревшие представления. Остаётся надеяться, что всё же он найдёт в себе силы понять нашу логику – логику перспективы.
А. ШИЛОВ, «Якутия», 11 мая 2000 г.